Глава 23
Через неделю Виктор с большим пакетом в руках своим ключом открыл дверь квартиры Никки и оглянулся, соображая, где лучше оставить вещи. Привычного музыкального фона не было слышно, значит, в квартире было пусто. Неожиданно его внимание привлек шорох из гостиной, и он прошел вперед, чтобы заглянуть в комнату. Никки сидела на диване, завертывая в пупырчатую пленку фарфоровые фигурки. На столике перед ней стояли дама с собачкой, дама с кавалером, торговка с осликом и птицелов с клеткой. Их ждала большая картонная коробка на полу у ног Никки.
- Я принес твои вещи.
В пакете лежали аккуратно свернутый домработницей шелковый халат персикового цвета, серо-голубая шаль из мягкой тонкой шерсти, небольшая стопка кружевного белья, баночки с кремом, фен, вышитые домашние туфли с острым носом. Наверное, в комоде спальни освободился один ящик, но Виктор туда еще не заглядывал.
- Спасибо. Это все?
- Думаю, все.
- Как мало места я занимала в твоей жизни. Ты даже не заметишь, что меня больше нет. Разве не забавно?
- Прости, Никки. Десять лет назад наш договор казался мне почти идеальным.
- А теперь?
- Теперь я сожалею.
- О чем?
- Что не полюбил тебя.
- Зачем ты мне это говоришь?
- Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду.
Кому нужна такая правда? Кому вообще она нужна? Ты сам-то хочешь ее знать? Судя по тому, как Виктор легко отпустил Ольгу в тот вечер неделю назад, он не знал ничего.
- Ты уезжаешь?
- Да, в Канаду с Лео. Квартиру продам или сдам, еще не решила. Наверное, мы будем иногда встречаться в Москве, - Никки закрепила пленку кусочком скотча и опустила фигурку в коробку, затем встала и подошла к Виктору, - так что останемся друзьями. Пока.
Она легонько коснулась губами его щеки, а затем, прислонившись к косяку, смотрела, как он кладет ключи на полочку для перчаток, как закрывается оклеенная светлой пленкой металлическая дверь. Возможно, ей еще доведется наблюдать, как одна неожиданная правда войдет в жизнь Виктора. Разрушит ли она его или, наоборот, сделает счастливым, Никки было все равно. Она уже чувствовала холод выросшей между ними стеклянной стены, из-за которой не достучаться, не докричаться. Пусть делают, что хотят, она будет только смотреть.
*
- Не могу понять, а ты что такая спокойная? – Нинка подтянула ближе к себе тарелку с варениками и с наслаждением вдохнула ароматный парок.
- Очень даже волнуюсь. Первый раз в жизни сделала вареники с вишней, вдруг не понравятся?
- Да за такую вкусноту… - Нинка искупала в сметане истекающее вишневым соком «ушко» и сунула его в рот, затем некоторое время сосредоточенно жевала с полузакрытыми глазами, - … я сама на тебе женюсь. Пусть Виктор твой потом хоть дерется, развода не дам! Нет, ты правда не волнуешься? Он ведь за две недели ни разу не позвонил.
- Ты знаешь, я почему-то уверена, что у нас, - Ольга погладила едва наметившийся живот, - все будет хорошо. А с Виктором или без него – это уже вопрос второстепенный. Мне ведь от него действительно ничего не надо, просто с ним тоже очень хорошо. Почти как с вами, девочки.
От обуревающего ее чувства противоречия Нинка поерзала на табурете. Ей, видите ли, не нужен муж. А отец ребенку тоже не нужен? Что-то, подруга, ты слишком заигралась в свободу воли. На этой самой свободе тебя оставлять уже опасно. Еще привыкнешь. Вдруг понравится? Нинка позволила себе неодобрительно хмыкнуть: