Марина задумчиво смотрела на мужа. Мог бы позвонить, предупредить? Мог. Но забыл. Или что-то срочное на голову свалилось. Сидеть, ждать, пока освободится было бы глупо. Значит, или ехать домой или…
- А у тебя тот коньяк еще цел?
- Какой-такой коньяк? Армянский?
Пытается отвлечь и замести следы. Значит тот французский двадцатилетний где-то хорошо припрятан. Ну, ничего, искать мы умеем.
- Не беспокойся, дорогой. Я сама… а вот он… за бутылками, - Марина с победным видом помахала в воздухе сосудом из матового темно-зеленого стекла.
Ну, что ж, Никита умел проигрывать достойно.
- И где тебя искать потом?
- У Маргариты. Пора нам высказать все невысказанное и задружиться обратно.
- Я только об одном вас прошу, женщины, - Никита умоляюще сложил перед грудью ладони. То есть, две лопаты. – Закусывайте.
- Обязательно.
Демонстрируя послушание, Марина извлекла из бара тубу Энтеросгеля, судя по весу, почти полную. Уже на пороге ее догнал вопрос мужа.
- Ты опять что-то задумала?
- Да нет, просто выпьем.
- Неужели? – В простодушие жены Никита перестал верить уже давно.
- Да ладно тебе. Иногда сигара это просто сигара.
- Тогда бокалы не забудь.
Как Марина и ожидала, Маргарита все еще сидела у себя. Экран компьютера горел, но все документы уже были убраны в папки и сейф заперт. Марина усмехнулась: кажется, Маргарита втайне от всех раскладывала пасьянсы. Впрочем, нет, не раскладывала. Просто сидела за столом, сгорбившись, и тупо смотрела в экран, а ее глаза и кончик носа наливались предательской краснотой. В такой ситуации спешить с вопросами не стоило, так что Марина поставила на стол оба бокала, плеснула в них на палец золотистой жидкости и вопросительно посмотрела на Маргариту. Та так же молча кивнула и потянулась за своей порцией. В молчании чокнулись, выпили и сразу же налили по второй.
Теперь пить не спешили. Марина, зажав средним и указательным пальцами ножку бокала, откинулась на спинку стула и осмотрелась. Давненько она здесь не была, но, кажется, ничего не изменилось. Да и Маргарита выглядела по-прежнему. Даже плащ и большая рыжая сумка были те же, что и два года назад. Или даже три. Маргарита неплохо зарабатывала, да еще успешно халтурила на стороне, расходуя половину своих отпусков на тренинги для персонала небольших фирм, но деньги тратила расчетливо и аккуратно. Впрочем, не удивительно. Деловая женщина, в одиночку растящая сына, поддерживающая родителей, на свои кровные купившая квартиру и не искавшая мужской поддержи, вынуждена была планировать свою жизнь и кошелек. Раз эта железная леди расклеилась, случилось что-то из ряда вон выходящее. Пусть заговорит первая.
- Спасибо, вроде полегчало, - Маргарита задумчиво понюхала коньяк.
- Да, у меня тоже плечи отпустило и желудок согрелся.
Не хочешь говорить о больном? Пожалуйста, можем о погоде или еще о чем-нибудь.
- Что-то я в последнее время расклеилась. Вроде бы гадости все мелкие, но они в такую уже кучу скопились, что не разгрести.
- Дома-то все в порядке? Как сын?
- Нормально. Хорошо. Даже подозрительно.
Четырнадцатилетний Серега не вылезал из простуд в детстве и хорошо потрепал нервы матери в возрасте с шести до восьми лет, так что последние спокойные годы можно было бы принять как дар судьбы, если бы не регулярное вмешательство бывшего мужа. Сама Маргарита сходила замуж всего один раз, сосредоточившись затем на ребенке и отложив семейной счастье на будущее, когда сын вырастет и хотя бы закончит школу. Зато Анатолий, ее бывший, наслаждался уже четвертым браком с очаровательно женственным и восхитительно беспомощным созданием. Две предыдущих его жены, кстати, были точно такими же. После развода Анатолий торжественно объявил Маргарите (как будто ей это было интересно), что на лошади ломовой больше жениться не намерен, и слово свое сдержал. Неожиданным результатом этого мужественного решения стало то, что в критических ситуациях Анатолий вываливал свои проблемы на «старшую жену». Случалось это редко, да метко, и больше всего Маргарита бесилась от того, что не могла отказать своему недотепе в помощи.
- А как, спрашивается, я могла отказать? Ему же деньги нужны были не на ерунду, а на операцию. Бегать сдавать анализы по поликлиникам он не сможет, половину бумажек растеряет… Беспомощный. Он пытался. Сказали, очередь подойдет месяца через три-четыре. С геморроем я бы его послала, а тут сердце…
В результате деньги, отложенные Маргаритой для отпуска с сыном на Крите, были перечислены на счет клиники.
- Цены у них, конечно, бешеные. Палата – две тысячи в сутки. Реанимация – почти десять.