А Серега так мечтал об этой поездке. Взять машину, объехать весь остров, искупаться на всех пляжах. И в горы…
- Там эта область в горах… Лассити, кажется. Мельницы с полотняными крыльями, пещера Зевса… Серега весь маршрут чуть не по часам расписал. Где ночевать, адреса гостиниц, телефоны. Я с ним, как с мужчиной поговорила. Он даже виду не подал, как ему обидно. Сказал, что здоровье отца, конечно, важнее. А теперь…
А теперь в разговоре с сыном Анатолий заявил, что порядочная женщина, видите ли, не может много зарабатывать сама. И если в офисе по вечерам задерживается, значит…
- Значит, начальнику даю. То, что я по пятьдесят часов в неделю в конторе и на подработках сайгачу, это никто почему-то не замечает. То, что алименты не платил и не собирается, это, видите ли, в порядке вещей, а вот…
- Погоди, - встрепенулась Марина. – А кто твой начальник?
- Как кто? Муж твой Никита. - Упс, они уже четвертый бокал пьют. Неудивительно, что такие откровения начались. – Который меня, наверное, уволит нафиг.
- За что это?
- А вот за это, - Маргарита ожесточенно хлопнула ладонью по папке с завязками. – Не могу из двух отделов отчеты вытрясти. Рекламщики и типографы. Сорокин и Гавриленко уже два раза мои анкеты потеряли. Сил моих больше нет…
- Извините, - пьяницы обернулись и уставились на Лизу. Она осторожно приблизилась к столу и положила перед ними серьги и аккуратно свернутый шарф. – Меня Никита Владимирович отпустил. Сказал, что тоже скоро освободится. Спасибо вам большое. Фотографии правда хорошие получились.
Лиза выглядела смущенной, но довольной, даже оживленной. Ладно, хватит на сегодня расспросов.
- Спасибо, девочка, - пьяно вздохнула Маргарита. – Пусть хоть у тебя все будет хорошо.
- А насчет Сорокина с Гавриленко… - Лиза нерешительно перевела взгляд с Марины на Маргариту. Та смотрела выжидающе. – Я копии их документов всегда пересылаю заместителям. Потому что начальники теряют или забывают. И ответы получаю от заместителей. Так быстрее получается. Если хотите, я завтра им анкеты перешлю.
- Аааа… - Оживилась Маргарита. – Я так и знала. Вот уверена была, что эти два красавца все-таки начнут войну друг с другом и на работу забьют. Займусь ими плотнее, прямо с завтрашнего дня. – Это обещание прозвучало настолько кровожадно, что заставило Лизу поежиться. – Спасибо, Лиза. Теперь я знаю, что мне делать. – В приоткрытую дверь была видна фигура Алексея, прислонившегося плечом стене. – А ты, вьюнош, проводи нашу девочку. Чтобы не обидел никто.
Алексей выпрямился и козырнул, Лиза закрыла за собой дверь.
- Кажется, меня теперь любят. – Алексей смотрел на нее, улыбаясь. – И кажется, я подставила двух человек. Маргарита обещала ими заняться плотнее.
- Не переживай. Зато ты ее вдохновила на новые подвиги. Наша Маргарита толерантна по-военному: ей пофиг, с кем воевать. Кстати…
- Да?
- Ты заметила книжку у нее на столе?
- Старую такую? Букинистический раритет?
- Бери выше. Семейная реликвия. «Основы партизанской борьбы» 1943 года издания. Маргарита утверждает, что это лучший учебник по менеджменту всех времен и народов.
- Ясно. Сорокин с Гавриленко шансов не имеют.
Марина отвела взгляд от двери и снова повернулась к Маргарите.
- Хорошие детки. Так приятно наблюдать, когда у молодых все только-только начинается.
- А я уже и не помню, как у меня было. Знаешь, развод оказался таким гадким, что теперь вспоминается только плохое. Бррр… до сих пор, как вспомню, так вздрогну.
Марина прислушалась, в коридоре стояла тишина, значит, оставалось время еще на одну рюмку.
- И как ты это пережила?
- Да как все, наверное. Отрицание. Гнев. Торг. Депрессия. Принятие.
- Что-то это мне напоминает. Кажется, потом идет суббота и воскресенье?
- Точно, - хихикнула Маргарита. – А потом все опять по новой.
*
Артем вышел за врата Успенского собора и спустился по лестнице вниз. Хорошо, что он выключил звонок телефона, потому что тот неистово вибрировал в кармане уже 10 минут. Невозможно было уйти от иконы Благовещения: темная, с почти неразличимыми чертами лица, фигура излучала такой покой, такое доверчивое смирение, которые сами по себе казались ему чудом. Почему-то ему казалось, что у Богоматери обязательно должны быть зеленоватые глаза. И рыжие волосы под платком.
Последние два месяца Ангелина озаботилась деторождением. Выкинула пилюли из шкафчика в ванной, сдала анализы в частной клинике, и стала потихоньку переносить свои вещи в квартиру Артема. Результатами анализов Артем не поинтересовался, только с облегчением вздохнул, когда она промолчала в ответ на его язвительное:
- Надеюсь, мне с баночкой к твоим костоправам идти не придется. Кажется, я уже все доказал.
Последней идеей Ангелины было «паломничество». Так она назвала их воскресную поездку в Сергиев Посад. С чувством неловкости он наблюдал, как его женщина в короткой белой юбке с просвечивающими из-под нее кружевными трусиками мечется между двумя очередями: к святой воде и в Михеевскую церковь.
- Артем! – Ангелина махала рукой из людской толпы. – Иди скорее, наша очередь подходит.
Артем отвел взгляд, его слегка мутило.