- Что же ты, не успеешь подготовиться ко встрече? Тебе бы получаса было бы достаточно, тем более на сегодня не планируется ничего важного. Ты просто введешь виконта в курс дела. Он сам тебе после скажет, на чем он хотел бы заострить внимание. К тому же, Теодор, чем дольше ты готовишься, тем сильнее тебя раздражает ожидание.
Святой отец снова вздохнул. Выражение его лица было примерно таким же, как у самого Советника в минуты, когда ему вздумывалось читать нотации Его Величеству, а то есть устало-раздраженное.
- Ну полно, – принялся его в своей обычной сдержанной манере успокаивать Советник. – Не делай из мухи слона. С де Ментором ты быстро столкуешься. А чем быстрее мы все устроим – тем лучше.
- Наполеон страсти нагнетает? Вынь ему да положь нового прокурора…
- Он подробнейше поведал мне про причины подобной спешки. И я нашел эти причины вполне логически обоснованными. Поэтому счел возможным отправить телеграмму еще из Загории.
Святой отец только глянул на собеседника из-под нахмуренных бровей, а столько уже сумел выразить этим. И свое сомнение в том, что Наполеон способен на логически обоснованные суждения, и в том, что доказывал Император свою точку зрения Бальзаку исключительно словами.
Достий только тем и занимался, что переводил взгляд с одного на другого. Фамилия Де Ментор ничего ему не говорила, он кроме как в Загории о нем никогда не слышал. Однако этот господин не вызывал почему-то у духовника радушия, видно, был упомянут тогда исключительно ради пользы. Уже привыкнув понемногу, что во дворце то и дело затевается что-то необычное и малопонятное, Достий вопросов задавать не стал, предчувствуя их неуместность сейчас. Времени на подготовку встречи было немного, а еще Теодор нервничал. Да и объяснения Достий добудет непременно – раньше или позже.
- Ежели ты хочешь, я помогу тебе с документами, – внезапно предложил Бальзак. – В дела Синода я никогда особо не вмешивался, но представление имею. К тому же, из наших обсуждений я понял, что может быть особенно интересным для вас обоих. Подборку я пришлю тебе с Достием – он пойдет в архив со мною, если он не против.
- Я пойду, – тут же отозвался Достий, всегда испытывая желание быть полезным.
Духовник отчего-то смутился.
- Бальзак, будет тебе. Управлюсь сам. Нечто тебе заняться больше нечем?
- Есть. И это – одно из подобных занятий, – Советник развернулся к двери и кивком поманил за собой Достия. – Идем.
Юноша торопился вслед за Бальзаком и терпеливо помалкивал – дворцовые коридоры совсем не были подходящим местом для обсуждения всяких хитрых государственных дел. А одно из них, судя по всему, и затевалось.
Шли они долго – молодой человек поначалу подумал, что речь идет об архиве библиотеки, путь к которому он уже выучил. Смотритель библиотеки, у которого Достий брал иногда ключи от той или иной секции – древний, подслеповатый, выцветший старичок – был уже не в тех годах, чтобы повсюду сновать за посетителями. Да и было их не очень-то много. Однако, как теперь стало понятным, речь шла о каком-то другом хранилище.
Тихое и светлое помещение архива вовсе не походило на библиотеку. Во-первых, сюда было не так-то просто попасть, нужно было пройти через несколько дверей, охраняемых караульными. Бальзак то и дело кивал Достию – поторапливайся, мол, за мной – чтобы дать понять окружающим, что юноша является его сопровождением и в передвижениях его ограничивать нельзя. Во-вторых, библиотека на взгляд Достия была в том числе и одной из дворцовых достопримечательностей. Тамошняя мебель хоть и была украшена сдержанно, имела очень изысканный вид, книжные полки там и сям сияли богатыми переплетами книг. Архив же предназначался исключительно для работы, удобные столы и стулья были незатейливы на вид, а бесконечные ряды корешков гросс-бухов на стеллажах смущали своей внушительностью. Достий невольно подумал о придворном архитекторе – это место пришлось бы ему явно по вкусу.
- Господин Советник, значит, Его Величество все же прислушался к святому отцу? – шепотом спросил Достий, улучив для этого момент.
- Император наш горазд решать дела одним махом, сам знаешь, Достий, – пояснил Бальзак, быстрыми и явно натренированными движениями пальцев перебирая стопку документов. – Он решил и правда не останавливаться на реформировании кабинета министров. Синод устарел своими взглядами и методами работы – так он заключил, когда потратил все-таки время на изучение, и в этом я с Императором согласен. К тому же, сам понимаешь, Достий, последнее время достопочтенные святые отцы несколько… Превышают свои полномочия. Нашему монарху хуже нет, чем когда посторонние лезут в его дела да норовят их испортить. И за Теодора он в обиде. Не говорю даже, что сам святой отец об этом думает…
- Выходит, де Ментор – ставленник Его Величества в Синоде? – уточнил Достий.
- Выходит, что так. Предыдущие прокуроры избирались якобы от лица Императора, а на деле же Синод рекомендовал ему одного кандидата, который и назначался впоследствии. Зачастую роль Императора в одобрении кандидатуры прокурора была номинальной, но тут будет совсем иначе. Наполеону это кажется забавным – обычно Синод подобным образом решает свои проблемы. А тут он преуспел в этом деле. Впрочем, не преуспел еще – виконт только сегодня впервые познакомится со своей должностью, да и то с расстояния, его назначат чуть позже.
- А отец Теодор? Он тоже будет назначен на какой-то пост в Синоде, чтобы помогать виконту?
- Интересный вопрос, – Бальзак покачал головой. – Его Величество и тут имеет свое особое мнение, и ты его слышал. На его взгляд, у Теодора самая высокопоставленная и непростая должность – это должность духовника при монархе. И нечего тяготы подобной службы усугублять каким-то там Синодом.
- Ох, – Достий невольно прижал к груди врученные ему документы. При дворе действительно жилось очень уж непросто – это юноша испытал на себе. Но в то же время, святого отца и Императора связывала давняя дружба – и уже непонятно было, подспорье ли это для службы, или напротив, препона.
- Для Теодора это дело непростое, как ты мог бы заметить. Сам видел, как он нервничал. Я уже довольно долго и хорошо его знаю. Он печется о том, чтобы обер-прокурор был достойным человеком.
- А он достойный? – робко поинтересовался Достий.
- Надеюсь, что так, – вздохнул Советник, и Достию сделалось не по себе.
В комнату духовника Достий бежал бегом – судя по часам, виконт уже прибыл, наверняка находился у Теодора, и они уже вовсю обсуждали свою непростую таинственную миссию. Молодой человек, слегка робеющий от важности происходящего, громко и размеренно постучал в дверь и лишь затем вошел.
- …и тогда она говорит мне – твое место вовсе не за конторкой! Ты слишком умен для того, чтобы подчинить себя сонму угодных обществу образов!..
От звука захлопнувшейся у него за спиной двери Достий слегка подпрыгнул. Первым делом он подумал о том, что перепутал комнаты. Или же этот блистательный оратор их перепутал. Тем не менее, все происходило в рабочей комнате святого отца и при нем же. Он чинно сидел за столом, подперев рукой подбородок и не мигая смотрел на говорящего.
О, что это был за субъект... Он стоял прямо посреди помещения, воздев руки к потолку, а голову повернув набок и опустив слегка, словно бы испытывал триумф, но притом скромничал или же был слишком углублен в себя и свои мысли. Судя по тому, что аудиенция была именно здесь и длилась уже некоторое время, это и был виконт де Ментор. Он тут же обернулся на звук и с любопытством посмотрел на Достия.
Элегантность и утонченность будущего прокурора неизбежно бросалась в глаза. Он был из тех кареглазых брюнетов, облик которых в своем естественном состоянии не представлял из себя ничего особенного. Бывали жгучие брюнеты – а бывали такие, скорее блеклые, чем яркие. Но де Ментор не желал с этим мириться и сделал свою внешность невероятно заметной.
В его костюме господствовала подтянутость и аккуратность, основательно разбавленная вычурностью. Обувь сияла как зеркала или даже хрустальные туфельки той сказочной девушки, что сбегала ночью на бал втайне от мачехи. Фрак и брюки были скроены, кажется, по самой последней моде, а волосы, разделенные на косой пробор, вились на концах аккуратными тугими колечками.