Идти было немало, и продвигаться выходило не очень-то скоро. Улицы оказались запружены народом – кто пешим, двигаясь по тротуарам, а кто в экипажах, открытых по хорошей погоде, или на конке: горожане все куда-то торопились. Достий знай головой вертел, погружаясь в этот неведомый и чуждый ему мир. Все-то ему было в новинку, все в диковинку. И модные магазины, какими был полон центр столицы, со скучающими у дверей приказчиками, где на витринах подымались горы шляпных картонок, манекены застыли в напряженных позах танцовщиков, а затейливые, по последней моде, костюмы на них разглажены до последней складки. И кафе-шантаны, кофейни, высокого реноме питейные заведения, где посетителей угощали отнюдь не сивушным духом, а тем, что зовут «букетом», едва они переступали порог. По хорошей погоде многие закусочные выставили под открытое небо столики с легкими плетеными стульями, и с полосатыми зонтами, напоминающими издали паруса флотилии заморских судов.
На витрины из своих изящных ландо поглядывали дамы, благосклонно улыбаясь тем, кто их замечал, или высокомерно задирая напудренные носики. Их руки, никогда не знавшие тяжелой работы, вольно были выставлены для всеобщего обозрения, затянутые в шелковые перчатки или гипюровые митенки, а пальчиками дамы сжимали то костяную резную ручку лорнета, то расписной шелковый веер. Достий глядел на них, как на каких-то далеких неземных созданий, не понимая ни смысла такой жизни, ни ее удовольствия.
Среди прохожих было немало солидных господ, в драповых пальто и чесучевых брюках, кто шел неторопливо, поигрывая тростью – но доставало и студентов, а то и лицеистов или даже бурсаков – юркими рыбками они сновали между прохожими. Подумать только, подивился Достий, и у каждого есть дело. Планы на сегодня, какие-то ожидания от жизни. И собрались они тут вовсе не по чьему-то указанию, а сами по себе, естественным образом.
За этим оживленным районом шли кварталы поспокойнее, более чинные. Тут располагались конторы. На дверях то и дело можно было встретить медные, начищенные до блеска таблички, сообщающие достопочтенной публике, кто именно заправляет тут делами, и какого рода эти дела. Чего здесь лишь не было – и банковские отделения, и торговые представительства, и оценщики с ювелирами, и специалисты по недвижимости. Достий едва успевал читать – вот, оказывается, сколько на свете есть народа, кто печется о благе своих собратьев, имея знания и полномочия в какой-то области. А он-то, наивный, полагал, что в мире просто есть люди вроде Императорского Советника – кто умеет подсказать в подходящий момент то или иное…
Дома в этой части города были по большей части строгие, крашеные в белый или серый цвета, а ежели и встречалось цветное пятно, то и оно выглядело блеклым, очень умеренным. Достий обратил внимание, до чего узки фасады, выходящие на улицу – не более чем на три окна. Он указал на эту странность спутнику, и святой отец охотно ему растолковал, что прежде, еще сто лет назад, при застройке города, казна взимала налог за излишне широкие фасады, и бесплатно позволялось иметь лишь три окна. Потому дома тут узкие, но длинные, и в них сумрачно и прохладно даже летом, потому как солнце не везде умеет достать своими лучами.
Повернув от контор, он вышли на бульвар. По одну его сторону располагался сквер, а по другую – красивое, хоть и старое строение, обретавшееся за строгой чугунной оградой. От ворот к крыльцу вела достаточно длинная дорожка, обсаженная кустами лавра, а само здание загибалось подковой, что давало возможность предположить, что позади него скрыт обширный внутренний двор. Достий пригляделся к дому – тот казался ему неприступным, а окна его, хоть и многочисленные, не сияли приветливо, а выглядели слепыми и такими же серыми, как и стены.
-Единая трудовая школа, – кивнул на здание отец Теодор. – Одно из приличнейших мест для тех, кто получает знания по технической специальности.
-А за ним, та высокая крыша – что это?
-Это малый госпиталь, он нынче подновляется, так что мимо него мы, пожалуй, не пойдем. – Духовник призадумался, даже замедлив шаг. – И дальше по прямой тоже идти не стоит, – продолжал он, – не то увлечемся, так до самого Пестрого рынка и дойдем… – Достий улыбнулся. Он знал, что Пестрым рынком звалось торжище под открытым небом на самом краю города, и чтобы добраться до него эдак, как они – пешими – понадобился бы цельный день. Наконец, отец Теодор выбрал дорогу – улыбнувшись, он сказал:
-А видал ли ты городскую ратушу, Достий?
В ответ молодой человек лишь покачал печально головой – нет, увы, ратуши он не видел – ни ее, ни всех прочих зданий городских управ.
Ратуша в народе звалась «Кудрявый дом», а все из-за бессчетных завитков и узоров, что украшали ее фасад. Когда строилось это достойное здание, в моде было все вычурное, щедро украшенное – тот же «барокко». Мода прошла – а ратуша все стояла, и Достий, глядя на нее, неизбежно подумал про виконта де Ментора.
А перед ратушей была площадь, скрытая брусчаткой, с сияюще-белым мраморным фонтаном в центре. Достию он тоже понравился, потому как из-за гладкости камня фонтан выглядел словно прихотливая скульптура из снега. А какими живыми и блестящими смотрелись в нем водяные брызги!
Остальные здания, окружающие площадь, были совсем новенькими: и Городской Суд (хоть и выполненный в римском стиле, а все же щеголяющий современными квадратными окнами и высокими резными дверьми), и Государственный банк (внезапно яркий со своими желтыми стенами и зеленой крышей), а также самая большая в стране библиотека (может, и не такая вычурная, как театр, но не менее богато украшенная).
Напротив ратуши площадь сужалась, словно капелька или древесный листок, и переходила в широкий каменный мост. А стоило сойти с него – как взгляду открывался Старый Город. Едва ступив на его улицы, Достий почувствовал, как у него колотится сердце от восторга, и первые несколько минут он под сдержанный смешок спутника крутился вокруг своей оси, стараясь как можно лучше рассмотреть то место, где он оказался.
Новая, красивая и кипучая столица трепетно обнимала скопление старых крошечных домиков, сквериков, которые больше походили на клумбы размерами. Словно бы дочка приласкала старика-отца. Всюду в Старом городе царила уютная щербатость, лениво потягивался плющ на стенах, простирались вверх престарелые деревья, с такими мощными корнями, что они сминали и дробили брусчатку.
- Это одно из самых старых мест в столице, – пояснял тем временем духовник. – Она много раз перестраивалась, только здесь ничего не трогали. Знаешь, тут даже водопровод не всюду проведен. Да и дома настолько ветхие попадаются, что их лучше не трогать.
- Что же, здесь до сих пор живут? – полушепотом спросил Достий. Он боялся, что от громкого голоса либо рассыплются эти старенькие дома, либо развеется этот чудесный морок.
- Жить здесь вроде как престижно. Да неудобно вовсе. Идем, покажу тебе кое-что.
Они попетляли по кривым улочкам и вдруг вышли в запущенный сад, опоясанный оградой из кирпича. Заросли разрезались широкой и утоптанной дорожкой, которая привела вдруг к аккуратной маленькой церквушке.