— Ну и как я туда заберусь? — озвучила свои мысли и оглянулась на ребят.
— Не волнуйся, Белочка, поднимем. — Дев оценивающе осмотрел преграду. — Может, сначала поедим? — предложил он.
— Я только за, — весело откликнулся Мартирос, а все уже сняли поклажу с плеч и готовили место для костра.
Когда сложили хворост, я в первый раз обратила внимание, что поджигает его Дев, небрежно смахнув с руки огонек. Ух-ты, магия. Посмотрела на Алексея — он тоже во все глаза изумленно наблюдал за дескритом. Понятно, раз от него перестали скрывать свои особенности, то значит, всё рассказали. Интересно, какое убедительное обещание не выдавать их Алексей дал, что ему поверили? В котелок вылили почти всю оставшуюся у нас воду, дальше по карте был ручей, и мы не волновались, что будем мучиться от жажды. Толик насыпал в бурлящий кипяток крупы, сушеных овощей, щепотку приправ и вывалил большую банку консервированной рыбы.
— О, уха, — обрадовался Руслан. — Отлично, вот у меня ещё зелень сушеная, добавь.
Суп приготовился очень быстро, и мы, сидя в тени деревьев на ковриках, наслаждались отдыхом и едой, вытянув гудящие ноги. Здесь уже не было изнуряющей жары, как у подножия горы, легкий ветерок шевелил волосы и обдувал лицо. Поев, сняла кроссовки и откинулась на спину, прикрыв глаза. Теперь главное не уснуть. Приоткрыла один глаз и увидела, как Толя остатками воды ополаскивает котелок. Мне стало стыдно, совсем не помогаю с хозяйственными делами.
— Толя, скажи, что нужно ещё, а то ты один всё убираешь.
— Не волнуйся, Ева, — обернулся он. — Один котелок я и сам могу почистить, ерунда. Тем более моё дежурство, — успокоил он меня.
Ладно, в конце концов, парни сильные и выносливые, мне явно больше, чем им, отдых нужен. Да, здоровый эгоизм приходится себе прививать насильно, воспитание — чтоб его. Уговорив свою совесть, постаралась расслабиться и задремала.
… Храм. Я уже вошла и стою на пороге, навстречу по проходу бежит седовласый мужчина, машет руками и что-то кричит. Далеко, слова не разборчивы, эхо, которое бьётся под высокими сводами, очень мешает разобрать.
— Что? Я не понимаю! Что вы говорите? — невольно кричу в ответ я.
Он сильно взволнован, опять кричит, я прислушиваюсь…
— Ева, просыпайся, пора идти дальше, — Давид дотронулся до моей щеки, я вздрогнула, открывая глаза.
— Что? Я спала? Долго? — выныривая из сновидения и возвращаясь в реальность, пыталась прийти в себя. Увиденная сцена в храме невольно вызвала сильное беспокойство. Что мне хотел сказать тот храмовник? О чем-то предупредить? Я потрясла головой, прогоняя остатки дремоты, отбросила дурацкие мысли — это просто сон.
— Минут десять. Извини, но нужно двигаться дальше, — с сожалением сказал Дев.
— Ничего, это ты прости, что я уснула. Сейчас, — достала из рюкзака влажную салфетку, протерла лицо, пытаясь избавиться от остатков сна, обулась и быстро упаковала коврик.
— Я готова, — оглянулась на остальных. Ребята уже стояли у подъема и разматывали какие-то веревки.
— Сейчас они заберутся наверх, я подстрахую снизу. Потом подниму тебя. Здесь совсем не высоко, ты легкая, не волнуйся, — обозначил план действий Давид
Ага, легко ему говорить, я вообще-то высоты боюсь. Подошла к парням и с восхищением наблюдала, как они ловко, используя веревки и какие-то крепления, один за другим забрались по почти отвесной стене. Она, конечно, из известняка, довольно пористая, ногу поставить есть куда, но дескриты проделывали это так небрежно, будто были профессиональными альпинистами. Рюкзаки, кстати, сняли только Толик и Леша, а дескритам они, похоже, никаких неудобств при подъеме не доставляли. Куратор и летчик поднимались медленнее и осторожнее, к ним были прицеплены страховочные веревки на поясе и надеты ремни на бедра, внизу стоял Давид, наблюдая. Когда все оказалась наверху, он прицепил карабинами оставшуюся поклажу, дернул за веревку, и парни стали подтягивать вещи наверх. Я успела удивиться, что свой рюкзак Дев прицепил вместе с сумками Толика и Леши.
— Теперь ты, иди сюда, — позвал Дев. На трясущихся от страха ногах, подошла.
— Я сейчас присяду, ты встанешь сзади, и я тебя надежно привяжу к своей спине. А ты обнимешь меня крепко, — он ласково провел костяшками пальцев по моей щеке, смущая, — закроешь глазки и откроешь уже наверху, хорошо?
— Дев, тебе же тяжело будет, — пробормотала я, теряясь от неожиданного поворота. — Я думала, просто на веревке меня поднимут.
— Белочка моя боязливая, ты никак не тяжелее моего рюкзака, а даже намного легче. Мне так спокойнее, если я сам тебя понесу.