— Давид, а ты уверен, что за вами не следят, ну, чтобы не было неожиданностей с вашей стороны? — медленно, подбирая слова, попыталась сформулировать мысль я. Не говорить же ему, что для изучения и продолжения эксперимента.
— Следят, — спокойно подтвердил он, и я опешила от такого. — Мы давно, ещё в самом начале, когда стали посещать институт, это заметили. В школу, кстати, дескритов не пускали, боялись. Учителя приходили к нам, вели занятия по углубленной программе. А вот потом осмелели, разрешили учиться, где хотим, но соглядатаев приставили. Их легко было вычислить и сделать так, чтоб они писали положительные отчёты. К тому же, за столько лет они уже потеряли бдительность, можно не волноваться по этому поводу.
Я задумчиво посмотрела в окно и заметила, что мы уже едем знакомыми улицами. Тимур, кстати, за всю поездку не произнес ни слова.
— Тимур, а ты знаешь, куда меня везти? — уточнила, уже понимая, что едет он к моему дому.
— Да, — лаконично выдал парень. Он просто говорун! Вопросительно глянула на приятелей, сидящих рядом.
— Я ведь тебе рассказывал, что мы знаем твой адрес, — напомнил Мартирос. Машина свернула на нужную улицу, и я вежливо поинтересовалась:
— Зайдёте? Могу предложить чай и кофе, или чуть позже обед.
— Спасибо, может вечером. Сейчас повожу до квартиры, а ты никуда не ходи сама. Если что-то нужно купить, позвони или напиши, — Дев явно серьезно взял надо мной шефство. Всё ещё кажусь ему беспомощной малышкой?
— Да, я понимаю, что не стоит пока устраивать прогулки, даже по делу. Вы если что-то новое узнаете про ситуацию с изкритами, расскажете, ладно? Не думаю, что в новостях всё честно объявляют, — кивнула я и, поблагодарив Тимура, выбралась из припаркованной у ступеней дома машины. Давид вылез следом, так как сидел между мной и Мартиросом. Поднялись на лифте на пятый этаж высотки, и я открыла дверь.
— Это кто? — удивился парень, уставившись на шикарную рыжую кошку с короткой шерстью и красивым мраморным рисунком на боках. Она сидела на пороге, укоризненно на нас глядя и не давая пройти в квартиру.
— А это наш таможенный и пограничный контроль, моя Крита, — улыбнулась я. Подхватила любимицу на руки и переступила порог. Погладила, почесала за ушком и отпустила. Кошка тут же стала крутиться вокруг ног, мешая разуться, стараясь потереться о штанины брюк, оставляя на них рыжие шерстинки, и тихонько мявкала.
— Можно её погладить? — с опаской спросил друг.
— Да, можно, она дружелюбная и любопытная. Только учти, на одежде шерсть останется, сейчас весна и она линяет.
— А как она без тебя два дня одна в квартире была? И ты не волновалась? — Дев взял Криту на руки и стал осторожно гладить. Животное напряглось, замерло, принюхиваясь, потом вдруг издало угрожающий рык, громко мяукнуло и, вывернувшись и выпустив когти, спрыгнуло на пол. Хвост раздраженно хлестал бока, она неторопливо повернулась и гордо удалилась в комнату.
— Кажется, я ей не понравился, — рассматривая царапины на руках, проговорил Давид.
— Странно, обычно она так себя не ведёт. Давай обработаю ранки, сейчас помажу чем-нибудь, — захлопотала я, чувствуя себя виноватой за поведение кошки. — А не переживала я потому, что она спокойно переносит одиночество, это вполне самодостаточное существо. Корм в автокормушке, там дней на десять хватит, воды тоже достаточно, поилка большая, вон, смотри, фонтанчик в углу стоит, туалет у неё персональный самоочищающийся. Если что, то мама подстрахует, навестит её.
— Не надо обрабатывать, это мелочи, — отказался парень и задумчиво проговорил, — Наверное, чувствует незнакомое существо, звериное чутьё не обманешь ласковым голосом. Я пойду, позже позвоню и зайду вечером. Будь умницей, не выходи, — ещё раз напомнил Давид. Прямо как моя мама! Неужели так опасно? В новостях сказали, что никто из людей серьезно не пострадал. Или обманывают и Деву известно что-то большее?