— Давай домой, а то хлопнешься в обморок от недоедания, меня моя совесть совсем сожрет, — и он потянул меня за руку на буксире. — А у тебя с собой ничего пожевать нет?
— Нет, я думала мы ненадолго, — покаялась я в своей непредусмотрительности.
Когда до края леса оставалось совсем немного, он отпустил мою ладонь и со шкодливой улыбкой предложил:
— Наперегонки? Кто последний, ужин готовит!
Я быстро хлопнула его по плечу и уже на бегу крикнула:
— Салочки! Догоняй! — и помчалась в сторону дома. Оглянувшись, увидела, что Леша бежит за мной, но явно давая фору. Готовить ему вечером.
Выбежала из-за деревьев, опять оглядываясь и поняла, что парень уже ближе. Припустила сильнее, но на полдороге между деревьями и домом меня сзади обхватили сильные мужские руки, прижали к телу, приподняли над землей, закружили и на ухо Алексей выдохнул:
— Попалась? Попалась, зайка моя, ужин ты готовишь, — продолжая меня кружить, добавил, — но если очень-очень попросишь, так и быть, помогу.
Внезапно он напрягся, остановился и буквально закаменел. Медленно разжал руки, а я обернулась на парня, пытаясь понять, что случилось. Алексей смотрел в сторону дома и я, проследив его взгляд, похолодела. У калитки стоял Давид и смотрел на нас.
Мне стало страшно. У Давида было что-то не так с лицом. Хоть мы с Лешей и стояли в отдалении, я всё равно видела, что он не похож на самого себя. Нет, это не была трансформация в монстра, как в моём сне, но нечто жуткое пыталось вылезти наружу, проявить себя. Я представила, как мы с Алексеем только что выглядели со стороны, кружащиеся и смеющиеся. «Ты не так всё понял», — эта классическая фраза заслонила собой все остальные в моих мыслях.
Я поняла, что Давид с огромным трудом сдерживается, и поэтому просто молча стоит и смотрит на нас, крепко сжимая кулаки. Его черты иногда как-то искажались, смазывались, и тогда настоящий ужас сковывал у меня всё внутри, и я не могла даже моргнуть, а не то, чтобы отодвинуться от Алексея. Он так и стоял позади меня близко-близко и не шевелился, и я чувствовала тепло его тела. Понимала, что надо отойти, что Дев злится от того, что мы находимся рядом, но оцепенение не проходило. Сколько длилось это безвременье, не знаю. Наконец, дескрит справился с собой, смог отвести взгляд, развернулся и ушёл в дом.
Сразу выбежала Фая и кинулась нам на встречу. Добежав, она схватила меня за плечи и стала трясти.
— Ева, что случилось? Ты в порядке? Давид… — тут она кинула взгляд на Алексея, — не в себе. Что тут произошло?
Отмерев от её действий, я смогла медленно перевести взгляд от калитки, где совсем недавно стоял Давид, на неё и, с трудом разлепив губы, пролепетала охрипшим голосом:
— Мы… в догонялки играли. Леша поймал меня…
— Понятно. Вам лучше сейчас ему на глаза не попадаться. Ужин я принесу в комнаты, не выходите. До завтра, я думаю, отойдет.
— Почему он так рано? Говорил же вечером приедет, — вспомнила я.
— Сюрприз хотел тебе сделать. Подарок приготовил, ждал с нетерпением, вот и вышел встречать, — Фая покачала головой. — Как неудачно вышло.
— Ева, у тебя обязательства перед ним? Почему он так реагирует? — задал закономерный вопрос Алексей. Я, наконец, смогла двигаться, повернулась к нему и честно сказала:
— Мы друзья детства, близкие друзья. Обещаний я не давала, но Дев очень ревнив. Лучше нам сделать, как советует Фая.
Алексей посмотрел на меня, прищурился, но спорить не стал. Кивнув, пошел к дому, а мы с дескриткой, чуть задержавшись, за ним.
Когда мы зашли в прихожую, Леши уже там не было. Фая проводила меня до спальни и ушла готовить ужин. Да уж, лучше бы его делала я. Меня всё еще слегка знобило от пережитого страха, и я пошла в горячий душ, смывать тот липкий налет ужаса, который никак не уходил.
После того, как долго простояла под тугими струями, подставляя лицо, стало легче. Закуталась в уже любимый махровый мужской халат и залезла с ногами на кровать. Надеюсь, Дев не покалечит Лешу за такой пустяк. Ведь я действительно ничего ему не обещала. Целовались, да, но и только. Он сказал, что любит меня, но ничего не предлагал.
Запуталась. Но тот страх, что пережила сегодня… Разве можно быть рядом с мужчиной, которого так боишься? Пусть не постоянно, лишь иногда, но это так ужасно, что ни о каких близких отношениях речи быть не может. Когда я говорила маме, что буду строить личную жизнь с человеческим парнем, то пыталась убедить в этом в первую очередь себя, но до конца сомневалась. А сегодня, когда из Дева, такого знакомого и близкого, стало рваться наружу чудовище, животное, у которого, возможно, только инстинкты… Как же стало страшно, что он не справится, не удержит этого монстра внутри себя.