– Я думаю, что любое ремесло может приносить доход, наверное, Пелевин, Акунин, Водолазкин не бедствуют, даже Донцова, Устинова, и Быков, получают свой кусочек пирога. Опять же, дело в другом, писать – это очень тяжело, тем более, что тебе за это никто не платит. Но суть в том, что я пишу с того самого момента, как научился это делать. Хочу я того или нет, мне придётся идти до конца. Добьюсь я признания или нет, одному Богу известно.
– Кстати, кто тебе из них больше нравится? Ну, Устинова с Донцовой не в счёт, если ты не зачитываешься ими, конечно.
– Никто! Мне нравится Тургенев и Горький. Они писали о настоящей жизни, о том, что терзает человеческую душу и тело.
– Ясно. Ты веришь в какое-то предназначение? В судьбу? В волю Божию? Тебе не кажется, что мы сами определяем своё предназначение?
– Я не исключаю какого-то провидения свыше. Но писать я выбрал сам – меня очаровало это с первых букв, которые я вывел в прописи. Я старался не писать много лет, я долго молчал, сдерживал поток, вырывающийся из меня. Но в Петербурге, вернёмся к нему, меня прорвало, я не могу больше остановиться. Этот город расставил во мне все точки над «i».
– Всё-таки ты убеждён, что нашёл себя в этом мире? В твоих словах я слышу уверенность и веру в предназначение. Ты убедил меня – я хочу пожить в этом городе.
– О! Знал бы ты какие сомнения меня терзают, моё нутро постоянно мучается. Вопросы о моём предназначении в целом и о писательстве, как о его проявлении. Если бы знать наверняка, что это то чем надо заниматься. Если бы можно было заглянуть в будущее. Но тогда стало бы скучно жить, право выбора пропадает. Но именно это право не даёт покоя, ведь всегда можно всё бросить и заняться чем-то другим. Или то, чем ты занимаешься – это вовсе не твоё. Итог: прожитая впустую жизнь. А кому хочется верить, что он впустую прожил жизнь? Просто так занимал место на этой планете! Дышал воздухом! Отравлял окружающую среду! И всё это за зря, был паразитом в обществе – мешал другим, с предназначением, путался под ногами и вставлял палки в колёса! Никто не хочет быть таким! Все уникальны, у каждого своя правда. Но есть одно мерило – смерть, когда человек умирает, тогда-то и становится ясно, просто так он прожил или постарался хоть немного. Кто его будет помнить потом? А главное добрым словом будут поминать или радоваться, что наконец-то его не стало, ушёл – как груз с плеч упал.
К нам подошла Смоленская.
– Извините, что перебиваю вашу беседу, очень интересно было послушать. Мы с Юлей даже молчали всё время. Но нам надо ехать.
– Что? Уже пора? – Спросил Ментор.
– Да, собирайся. Ребята можно Вас попросить посидеть с ребёнком? Я её уложила, но вдруг она проснётся. А мы быстро вернёмся, я выступлю в «Шансоне» и сразу домой.
– Конечно, не вопрос. – Ответил я. – Как ты на это смотришь, Юля?
– Да, можно и посидеть.
Они оделись. Хлопнула дверь, щёлкнул замок, и мы остались одни сидеть в комнате, в кромешной тишине. Ребёнок спал, а нам надо было караулить её сон. Я снял со стены гитару, немного размялся, поимпровизировал, а потом придумал музыку, на уже написанный текст:
«JOINT»
Я сворачиваю карты и выхожу вон.
Заколачиваю joint, вставляю патрон
В ствол – барабан трещит в унисон
С сердцем. Это жизнь – не сон.
Я тебе оставляю весь этот мир,
Мне больше не нужен – я тир,
Во мне целится театр сатир
Туда, где стихи сочатся из дыр.
Последнее скурено – жду…
Я на любовь променял надежду,
На словоблудство поэта – одежду.
Но получил что-то между…
Что-то между…
Не цепляет! А цепляет что, знаешь?
Когда в поле запах цветов вдыхаешь,
Когда небо, звёзды, а ты наблюдаешь.
Когда никогда ни некогда. Понимаешь?
Гулким раздалось откуда-то оттуда,
Где был патрон и joint, куда-то туда,
Где роится, помнится раз и навсегда…
Раз и навсегда…
Раз и навсегда…
Навсегда, а я и не думал об этом.
Казалось всё будет, но потОм,
После того как… Всё пОтом,
Не потОм. Отрикошетило – поэтом.
Получился довольно неплохой блюз, с запоминающейся мелодией в Ми миноре, и соло в конце.
Ментор со Смоленской вернулись быстро. Мы выпили по бокалу кофе. Поговорили о Петербурге. Уже перед уходом я спросил его: «Есть ли видео Смоленской с хулахупами?». Ментор показал мне ролик с передачи Х-фактор в Казахстане, но видео было так себе. Я рассказал про Прохора, что он занимается съёмками роликов. Ментор заинтересовался, я дал ему контакты Прохора.