Она расхохоталась.
— И что же? Мы зря тревожились. Теперь она в Пекине рисует комиксы. Слышали про Диди, лягушку-певицу? Нет? А ребятишки буквально вырывают друг у друга выпуски… Ли Мэй иллюстрирует тексты, которые сочиняет один педиатр. Честное слово, только она умеет подметить то, что недоступно другим, чтобы вытянуть эти истории, потому что, если ограничиться тем, что изложено в десяти или пятнадцати фразах, составляющих эпизод… В прошлом году она вышла замуж за массажиста — «человека, который видит пальцами» — и прилично зарабатывает на жизнь. Правда, невероятно?
Не имея возможности ни вставить слово, ни ретироваться, я вытерпел это представление. Переведя дух, я эхом повторил:
— Да, невероятно…
Я надеялся, что по моему ироническому тону она поймет, что я не повелся на ее небылицы.
Если она и разгадала мои намерения, то неверно поняла их причину.
— Я вас задерживаю? Извините, господин. Когда речь идет о моих детях, я забываю обо всем, даже о вежливости. Умоляю вас не держать на меня за это зла. До свидания, господин, до завтра.
Меня так и подмывало ответить ей: «Извинилась бы лучше за свое бахвальство, гусыня!! Оскорбительно то, что ты держишь меня за дурака!» Однако то ли от внезапно накатившей усталости, то ли из малодушия я ограничился кивком и поднялся наверх продолжать переговоры.