Заарнам лучше не стало, но кому какое дело.
Я бродил по открытому сектору, краем уха прислушиваясь к жалобам Конрада и борясь с желанием начать ругаться. Как, скажите мне, можно было запороть такое начинание? Да при грамотном подходе эти люди сами бы убежища строили, бесплатно, да еще благодарили бы Лорда Нормана за милость! Пусть появятся неудобные вопросы - а от кого мы защищаемся? Ах, вторжение Заарнея? Караул, помогите... то есть мы все умрем? Но если Норман собирается жить в человеческом мире и дать своему народу шанс на то, чтобы их хотя бы не считали безмозглыми опасными тварями, то необходимо что-то менять. На одном страхе и терроре далеко не уедешь.
- Море с каждым годом все злее...
- Тайфуны? - уточнил я. - Что говорят острова?
И вновь тишина. Я стиснул зубы, со страхом ожидая ответа.
- Песчаный скат, последний большой корабль, разбился в позапрошлую осень, - с горечью сказал киинец. - А Лорд... отказался его чинить.
Перед глазами начало темнеть. Разумеется, Норман не станет строить корабли. Он даже близко не знает, что это такое и для чего нужно, потому что в Заарнее нет морей. А еще в Заарнее нет других стран, и потому нынешнему главе Аринди фиолетово, что творится за ее пределами. Он готовится к войне с иным миром. И навсегда впишется в историю как тиран, а не спаситель - потому что дурак.
- Уже которое лето мы не можем добраться до дальнего архипелага. Иногда ловим сигналы их маяков... Магистр, с вами все в порядке?
Я почувствовал, как меня подхватили под локоть, и заставил себя стоять прямо. То есть с изгнанниками, теми из нас, кому заменили ссылку на казнь, нет связи много лет. Неизвестно, живы ли они вовсе. И я не смогу вытащить их при любом раскладе, не потому, что кто-то против, не из-за козней врагов, а потому... потому что так получилось. Ветер, волны, камни. Если бы я появился раньше, если бы я начал действовать тогда...
Я бы все провалил. В этот момент я жутко ненавидел этот мир.
- Все хорошо, - я мягко улыбнулся встревоженным людям. - Это решаемо.
В мелодию эмоций вплелись скрежещущие ноты диссонанса, и я развернулся на пятках, готовясь встретить новую неприятность. Но это оказался Шеннейр, как всегда действующий по принципу, что если кто-то не убрался с его пути, то виноват сам.
- Стоит вас оставить на минуту, а вы уже перезнакомились со всем городом и отхапали себе целый бункер. Узнаю светлую гильдию, - весело попенял темный магистр, хватая меня ледяными влажными пальцами за многострадальный локоть и оттаскивая в сторону. Но я не был настроен шутить, и его следующие слова были уже серьезны, пусть и сказаны вполголоса: - Волноломы в хлам. Ремонтировать бесполезно, только ставить новые. И это еще остальные не проверяли.
Он не стал продолжать, но нам обоим были ясны последствия. Волноломы стояли у берега цепью, и если один ломался, нагрузку брали соседние. А вот если выйдет из строя половина, то рухнет вся цепь. Оставить побережье без защиты перед сезоном штормов - все равно, что остаться без побережья.
- Но я так и не понял момент с акулой - вы спасали город от нее или ее от города? - вновь беззаботно уточнил боевой маг. Я поморщился, махнул Конраду, подзывая ближе, и терпеливо объяснил:
- Шеннейр, островные акулы - они маленькие. И, как и у всех морских хищников, сухопутные люди в их рацион не входят. А то, что они мстят рыбакам, которые их сетями вылавливают и убивают - это объяснимо. Их выводили как умных стайных хищников с сильными кровными связями. Но они не зло, и не жестокость, они просто рыбы.
- Раз вы так говорите, - легко согласился он, и среди беспокойства и страха, окутывающих убежище как душное облако, промелькнул проблеск надежды.
- Светлая и темная гильдии пошли на примирение? - спросил кто-то из свиты Конрада. Я замешкался, не зная, как это объяснить, и твердо сказал:
- Да.
- Слава Источникам, - выдохнул глава Оливы, складывая пальцы с крупными перстнями-печатками в замок, и деловито осведомился: - Так вы скоро почините береговые щиты?
Из города мы вырвались уже глубокой ночью, большей частью из-за заарнов, за компанию тоже внезапно решивших на что-нибудь пожаловаться. Слабая попытка была замечена и вызвала у людской части громкое негодование, перешедшее в ругань и километровые списки претензий. Эршен мне сочувствовал, бывший магистр чуть ли не хохотал, а я пытался отделаться от роли посредника, которого каждый тянет в свою сторону. Но, хотя бы когда мы уезжали, Конрад и комендант подземной крепости Нил'Хатлоа вели нечто, похожее на диалог - хотя кто их знает.
- Это не помогло мне поверить в свои силы, - ожесточенно повторил я. - Ваши эксперименты бесполезны.
Шеннейр только усмехнулся и покачал головой:
- Как сказать, Тсо Кэрэа, как сказать.
Путь обратно я проспал, понадеявшись, что на свежую голову все будет выглядеть не так плохо, как сейчас. Растолкали меня по приезду, исключительно для того, чтобы доказать, что этот сумбур ничем не отличается от того.
Лонгард сиял в ночи множеством огней, и внутренний двор был забит народом, который чему-то бурно радовался. Как нехарактерное для моей жизни состояние, это вызывало исключительно недоумение и опаску.
- Наш магистр вернулся! - передал кто-то передних рядов задним, и градус радости поднялся еще на несколько пунктов. Стоп, то есть мог и не вернуться?
- Мы уже вас похоронили, - расстроенно сообщил Миль.
- То есть на побережье не нахлынуло цунами высотой с десятиэтажный дом и не снесло города подчистую? - подозрительно спросил Лоэрин Гефаро.
- Они слишком живучие для такой мелочи, - уныло поправил его мастер проклятий и убрался обратно в тень.
- Заклинатели злобствуют и сожалеют. Прямо как дома, - сказал мне Шеннейр и ушел общаться со своими. Боевики волновались не без причины - магистр гарантировал возвращение былого влияния, а погибни он - ссылкой бунтовщики уже не отделаются.
Я смотрел ему в спину, забавляясь иронией ситуации. Зачем конфликтовать, давить, притворяться, что я знаю, что делать? Шеннейр сильнее и опытнее, и не терпит соперников. Но стоило опустить руки, как он сам готов расшибиться, но отдать мне то, чего я бы не добился никаким другим способом.
Слишком много людей, эмоций, слишком много темной магии - и вспышку ненависти совсем рядом я заметил слишком поздно. И не увернулся, не смог, вместе этого завороженно отмечая, что подошедший вплотную человек мне уже встречался, на заставе Бретта...
Правый бок взорвался болью, и совсем юный маг выдернул тонкий рунный стилет из раны, с сумасшедшей улыбкой втыкая его себе в горло. Безграничное счастье - то, что он чувствовал сейчас. И оно было прекрасно.