Искуситель оглядывался по сторонам, смотрители Храма устраивали праздник. Это не было праздником для победителей, к такому Дню они готовились независимо от прошедшей битвы, но совместить такие поводы было вдвойне торжественно, и во много раз радостнее. кому пришлось бы в этот День лишить жизни живое существо, ожидает неудачный год. Поэтому, во время поединка с Богиней, в завершающем ходу Искуситель приостановился, и не участвовал в заключительном ударе. И если бы это зависело от него одного, то в схватке в такой День он сделал бы так, чтобы его противник, загипнотизированный, уснул. И лишь на следующий день продолжил схватку.
Искуситель оглядывался по сторонам, смотрители Храма устраивали праздник. Это не было праздником для победителей, к такому Дню они готовились независимо от прошедшей битвы, но совместить такие поводы было вдвойне торжественно, и во много раз радостнее.
Этот День навсегда останется в его сердце.
Свет… Яркий, весенний свет, озаряет всё вокруг. В такой день все птицы чистят своё оперенье, тянутся к Солнцу, ремонтируют свои гнёзда или выбрасывают хлам из дупел. Они начинают новый год, отбрасывая всё старое, все пережитки прошлого, встречая новое время свежим обличием.
У племени Ясного Взора День Цветущих Деревьев был очень суетливым. Все старались избавиться от старых вещей, но поскольку выбрасывать что-либо, засорять природу, они не имели права, то в этот день разводилось множество костров. Каждый, в обязательном порядке начинал свой день с омовения. Многие дома племени Ясного Взора строились так, чтобы обеспечивать лёгкий сток горячей воды из гейзеров, прямо в водонапорные ёмкости. Хижины находились в непосредственной близости от вершин, рядом с которыми били гейзеры. Прямо на крыши спускались деревянные трубки -стоки, и достаточно было извлечь затычку, чтобы чан в помещении наполнился горячей водой прямо из гейзера.
Оракул же начинал новый год, свой День Цветения Деревьев, в жерле остывшего вулкана Симо. Неподалёку от его хижины была пещера, пройдя которую, Вы оказывались у вулканического озера. Вода в этом озере круглый год была тёплой и успокаивающей. В этом озере Оракул не только осуществлял омовения, но и разводил саламандр и лягушек. Земноводные этих земель обладали магическими силами, и употребление их в пищу благотворно сказывалось на состоянии мага.
В этот раз, Оракулу пришлось воспользоваться эльфийской системой накопления дождевой воды, чтобы исполнить омовения, перед тем как выйти к столу.
Ещё несколько дней назад эти люди были незнакомцами друг другу, а сейчас…
Сейчас их смело можно было назвать друзьями. И он так и назвал.
– Друзья мои, с Днём Цветущих Деревьев!
«Ветер. Сегодня он нёсёт с собой праздник, лепестки и начало нового года»
Лепестки разноцветными пятнами скользили перед глазами, на краю сознания звенел их смех, чистый, звонкий… Двор Храма был полностью покрыт цветами, листьями и всякими почками, словно там раскинули причудливый ковёр. Эльф задумчиво огляделся, всё это совсем не было похоже на предыдущий День…
У эльфов День Цветения Деревьев был особенно торжественен. Как раса, самая близкая по сущности своей к природе, эльфы были чувствительны к смене сезонов, климату, природным катастрофам и всему другому. И этот праздник, напоенный цветением и возрождением, был самым желанным, самым зрелищным и самым красивым в их понимании. Дети выбегали на улицы, бродили по лесу и веселились. Молодёжь устраивала игрища и соревнования, а старцы и взрослые благосклонно взирали на резвящихся, словно дети, эльфов и эльфиек. В ночь перед этим днём гадали девушки на суженого, выходя под лунный свет, отдающий оранжевым. Ходили легенды о дающем силу и храбрость в предстоящем году цветке, который расцветал лишь в ночь Цветения, и парни искали его в окрестном лесу, замирая от предвкушения и иногда даже находя.
В мрачноватых подземельях, куда едва проникал свет через воздушные окна, День Цветения тоже был особенным. Все, молодые и старые, сильные и немощные, мрачные и радостные, все люди и не-люди высыпали из подземных ходов, чтобы насладиться солнцем и ароматом цветов, шлейфом плывущем над землёй. Многие бродили до самой ночи, воскрешая в памяти лёгкие созвучия ветра и листьев, шепчущихся под самым куполом неба. Гуляния, устраиваемые в тот день, были словно отдышкой от тяжёлого обучения. Эльф до сих пор любил и помнил сладкий после подземного спёртого воздуха первый вдох…
Тёмный Эльф оглянулся, Наставник, вышедший на порог Храма, звал внутрь.
Кажется, намечался пир… Храм сиял, словно омытый драгоценный камень, купола и башни были налиты той незримой силой, звенящей в воздухе. Эльф улыбнулся и шагнул вперёд…
«Солнце. В День Цветения Деревьев никогда не бывает дождя, солнечное небо – дар Богов»
Райден вздохнул и вынул из потайного кармашка колокольчик. Золотой язычок мерно звякнул, привлекая внимание, окуная в поток воспоминаний. Райден запрокинул голову, глядя в пронзительно-слепящее небо, и потряс колокольчик.
Звон колоколов был рассыпан в воздухе, взывая, собирая к главной Башне. Там было прохладно и светло, слышались разговоры и смех. Сегодня все молебны и молитвы заключались лишь в полуденном сборе, когда счастливые до неприличия орки обменивались поздравлениями. Длинные столы, заставленные яствами и напитками, заполненные братьями-монахами. И столик Совета Храма, увенчанный Старейшиной, с улыбкой оглаживающим длинную серебряную бороду, по случаю торжества обвязанную красной ленточкой. После сбора братья разбредались по окрестностям, на день сбрасывая груз ответственности и печали с плеч.
Существовал негласный обычай, навеянный самим тяжёлым характером орков – к вечеру, когда они вновь подтягивались на пир Цветения, братья разрешали старые споры, просили прощения за обиды, накопленные за весь год. И улыбкой встречалось каждое прощение, даже давние соперники и враги сидели за общим столом в обнимку. Всё же, орки были дружным народом, познавшим всю горечь раскола во время постоянных войн…
Прямо ему на ладонь спланировал ярко-малиновый лепесток, весело подмигивая солнечными бликами на шёлковой поверхности. Райден сжал его, растирая между пальцами, вдыхая сладковатый аромат солнца. Небо, с белым рисунком лёгкой пелерины облаков, разделённое чёткими мазками лучей, было возмутительно прекрасно. И это было величайшим счастьем.
Райден прошептал ультрамариновому небу слова, предназначенные для братьеворков, и, повернувшись, зашёл в Храм. Там, за столом, до боли напоминающим ТЕ столы, сидели и смеялись, чокаясь бокалами, его новые друзья, его соратники.
«Может, всё будет хорошо…» -подумал Райден, присоединяясь к гомонившему сборищу.
«Звуки. День напоён звуками – пением птиц, шорохом листьев, смехом»
Тамплиер, бок о бок со Жрецом, стоял на ступеньках Храма. Ведущая в бесконечность лестница, спиралью уходящая к подножию горы, была вся в солнечных бликах. Усыпающие её лепестки – бархатные, шёлковые, атласные – весело взвивались вверх при любом мало-мальски достаточном порыве ветра.
Глядя на легкомысленные, большие и маленькие, ураганчики цветов, метель лепестков над стеной деревьев, Тамплиер улыбался, так радостно, как улыбался только раз в году. Жрец, стоящий чуть позади, чихнул, проворчав что-то о «чёртовой пыльце, которая витает повсюду, куда не глянь». Рыцарь обернулся и рассмеялся – было довольно непривычно видеть Жреца с улыбкой, притаившейся в уголках губ, и обсыпанного поверх своего чёрного плаща, пятнами цветов. Жрец тряхнул головой, с его волос посыпался водопад лепестков и листьев. Умильное зрелище. Тамплиер выдел его почти каждый год, но не переставал удивляться тому, что этот праздник менял даже грозного Тёмного Жреца…