- Мне можно… Соотечественника не тронут, - Тимур хоть и пытался до сих пор изображать из себя непрошибаемого, равнодушного к обстоятельствам «барса», но подрагивающие руки выдавали всё с лихвой.
- Да? А того эдайца чего тогда к стенке поставили? Он ведь на кохру не похож! Воин, чтоб его!
- Нож отобрали, пояс сорвали – значит, предатель. Дезертир или перебежчик… За такого никто не заступится, - нехотя пояснил парень, тяжело плюхаясь на сиденье. – Такого и мать проклянёт.
- тронулся, оставляя позади вокзал-призрак с окровавленным тротуаром и снующими по территории, готовящимися к встрече новых гостей хортами. Расстреляли ли последнюю набранную четвёрку? Выстрелов девушка не слышала. Вернули в вагон? В начавшейся при посадке суете было уже не разобрать. Ариана отодвинула в сторону мятые паспорта, вытянула из распотрошённой и запинутой под стол сумки пластиковую полторашку и, выдохнув, сделала большой глоток. Рядом засопел, но всё же промолчал, горец. Занюхав рукавом, лейтенант убрала самогон и, закрыв глаза, свернулась калачиком на разобранной постели, теперь уже не для того чтобы доспать положенное и протрезветь, а чтоб тупо выключиться и начать этот день сначала.
Выпасть из реальности получилось не более чем на час. Осточертевшее дежавю: снова стук в дверь и гомон на зычном эдайском. Девушка приподнялась на локте, найдя глазами мужа. Тимур, отвечая на немой вопрос, только пожал плечами.
- Кто там ломится? – гаркнул он, развернувшись к двери, сходу становясь наглее, злее и опасней. Этаким суровым хозяином своих двух законных квадратных метров.
- Эй, друг, открывай! Открывай, эй, чего один сидишь?!
Лейтенант, беззвучно матерясь себе под нос, принялась спешно перевязывать головной платок, прилаживать сетку, чтоб путаясь в потайных застёжках, тесёмках, складках и ложных рукавах личного мини шатра, наконец, стать похожей на приличную эдайскую гражданку.
- Зачем пустить не хочешь? Обидно, слушай! Пусти!
- Не шуми, сейчас открою! Дай, жена переоденется!
Стук и крики затихли, сменившись нетерпеливым, но вполне мирным сопением. А спустя пять минут в коридоре обнаружился один единственный, шебутной горец.
- Гость пришёл, а ты на пороге держишь! – шутливо возмутился невесть откуда взявшийся хорт, первый спорщик и доброволец расстрельной команды. – Мир - дому, привет – красавице-жене!
- Мир – гостю, - отозвался Тимур, с угрюмой настороженностью пропуская недавнего знакомца на свою территорию.
Парень, не старше его самого, о солдатском прошлом которого напоминали только высокие, армейские ботинки, выдал ещё пару общепринятых пожеланий молодой семье и, сняв шапку и короткий, войлочный плащ, уселся за стол.
- Настоящего айджа сразу видно, как доброго коня среди ишаков! Ты как в строю заговорил, я сразу понял – не робкого десятка… А ещё единокровец и тоже в Петофу! Теперь нескучно поедем.
Конец ознакомительного фрагмента