Хлопнула, закрываясь, вторая дверь кабины. Ариана уселась на пассажирское место и, расправив подол, с удовольствием вытянула ноги. Как и он пару часов назад, потянулась, зацепив одной ступнёй другую, стянула туфли и… И тишина.
- И что дальше? – не выдержал «головешка», сбитый с толку затянувшейся паузой.
- Ждём, - отозвалась девушка, морщась и ощупывая вздувшиеся после тёткиных туфлей водяные мозоли.
Из зубодробительных наставлений Вардана, пленный доходчиво уяснил, что любопытство, в общем и целом – зло, а два вопроса подряд, как ни крути – наглость, положено тебе знать больше – сказали бы, но язык прямо-таки чесался.
- Чего ждать-то? – вкрадчиво поинтересовался он, на всякий случай, убирая голову с линии удара. – Я не передумаю… Вера отцов священна, Эджес-Вух…
- Плевать, - не меняя тона, оборвала Ариана. – Мне плевать. В храме мы не появились, значит, Кора с Дамиром сейчас подойдут. Уговор был: через десять минут с тобой не возвращаюсь, значит, душеспасительная беседа отменяется, и обращение «заблудшей овцы» в истинную веру не состоялось.
Тимур удивлённо вскинул брови, беззвучно открыл и закрыл рот:
- И всё?...
- А чего тебе ещё-то надо? – пожала плечами девушка. – Тётка, конечно, так просто от своей сверх идеи не откажется. Но зато Дамир аккуратненько прикроет, дядька с понятием… Вардану , пока работаешь исправно, тоже не до блажи.
Отвернувшись к окну, лейтенант нашла глазами высокое парадное крыльцо с массивными каменными ступенями и принялась изучать дверь, которая вот-вот должна была открыться.
- Ты… не веришь?…
Ариана озадаченно уставилась на тот час замолчавшего «головешку». Святые угодники! Можно сказать, первый раз сам чем-то открыто у неё поинтересовался и… сразу ляпнул хрень.
- Ты много про Единого знаешь? – внешне весьма спокойно начала девушка.
- Ну так… кое-что… в отряде и в лагере слышал, потом тётка говорила… - горец еле заметно дёрнулся, не спуская настороженного взгляда с подавшейся к нему «стриженной». Сокращение дистанции, наводящие вопросы, задумчивая дробь пальцами по сиденью… Похоже… Да, похоже, его сейчас будут вдумчиво учить. Да что за…?! Чего опять сказал-то такого?!
- Основная книга Единобожия?
- Завет Мира.
- Что в нём?
- Заповеди.
- Перечисли.
Не громко, но требовательно. Тимур прикусил губу, стараясь в срочном порядке скроить из обрывков забытых фраз, армейских анекдотов, житейских присказок и тёткиного бормотания святые откровения, первородную суть божественной воли.
- Красть нельзя, врать, много думать о себе, убивать… своих, падать в мыслях, падать в боге…
- Стоп, - резко скомандовала лейтенант, словно переговаривались они сейчас не в тихой кабине, а по ходу движения танка, готового вот-вот вылететь на минное поле. – Падать в боге… Поясни.
Пленный облизал пересохшие губы и вновь перевёл непонимающий взгляд от сосредоточенного лица экзаменаторши к приборной доске. Чего ей надо? Пояснить? На кой?!
- Падать в боге… ну, - запнулся он, подбирая слова, чтоб не облажаться в чужой терминологии. – Плохо думать и говорить о Едином, пропускать молитвы… - «стриженная» не перебивала, но и помогать не собиралась. И… ждала. Ещё? Чего ей ещё? – Нарушать заповеди, - кивок. – Разочаровывать бога? – слабый, но кивок. – Сомневаться в нём…
Последние слова парень произносил уже немеющими губами под привычно-насмешливый взгляд лейтенанта.
- «Пять кругов веры» – ну, это на слуху, торжественный обряд по совершеннолетию, - снизошла до объяснений Ариана. – Перечень вопросов к верующему. Дань традициям, праздник. А заодно и первое «сито». Потом духовники: семейные или в государственные – внимательные и с хорошей памятью – второе «сито». Ответственные преподаватели «Слова и Помысла» в учебных заведениях; релаксационные комнаты «Душевной благодати» на любом уважающем себя предприятии с заботливыми психологами от Храма; бескорыстные, но хорошо оплачиваемые соглядатаи, подсаживающиеся в очередях, прогуливающиеся по рынкам; добропорядочные, но очень болтливые прихожане, без умысла доносящие в исповеди на знакомых, друзей, родственников. Третье, четвёртое, пятое «сито»…