Поднявшись на ноги и вертя головой в поисках обратного курса, лейтенант озадаченно замерла. Чуть дальше вниз по берегу из-за деревьев пробивался тусклый синеватый свет. Ещё одна стоянка? Или…
По мере приближения подозрения крепли и подтверждались. Это не стоянка, не костёр, не чьи-то фары. Это вытоптанная поляна с походным фонарём посередине и занятие по физподгодовке.
- Только не говори, что мы тебя разбудили, - майор удивлённо глянул на становящуюся рядом с ним подругу.
- Сопите громко, - потерев глаза, отозвалась девушка.
- Это, да… - согласно кивнул командир, тыкая пальцем в сторону отжимающегося эдайца. – Гонять реже стал и - всё! Выносливости никакой: ручки трясутся, ножки подгибаются. Два километра – и мотать начало, на «вспышки» мы тупим, на пресс - корчимся, а за отжимание уже раз в третий берёмся и никак до норматива!
Ариана перевела взгляд от негодующего майора обратно на поляну. «Головешка», до последнего пытавшийся там что-то изобразить, просто лёг, уткнувшись лицом в мокрую траву.
- Упор лёжа принять! Упор лёжа! – майор скривился и махнул рукой, с досадой цедя сквозь зубы. – Встать! Бегом, марш!
На это, по всей видимости, парень был ещё способен. Тело поднялось и, тяжело отбивая ритм сапогами, завернуло на круг.
- Ты не слишком зверствуешь? У него же, как пить дать, сотряс после танкиста, - поморщилась Ариана.
- В бою немощных нет, есть живые и убитые.
- Ну вот, у нас сейчас как раз второй вариант будет. Да и вообще: дождь, ночь… тебе самому спать пора – не выходной завтра.
- Заканчиваем уже… не бухти. Сейчас отожмётся, как надо, и пойдёт отдыхать. Понял меня? – повысил он голос, обращаясь к «головешке». – Упор лёжа принять!
Эдаец вытянулся на руках, хрипло сопя и поджимая губы. Уже на двадцатом счёте руки у него начали дрожать, а за ними и всё тело пошло волнами: просела поясница, сгорбились плечи. Не дотянет до полусотни – через пробежку начнёт сначала.
Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять… Правое плечо заваливает, не опирается почти на ту руку… Лейтенант глубоко вздохнула: косяк… Её косяк. Сказать Вардану – подставить парня ещё больше, не сказать… А если рана откроется? Ночью, да после такой нагрузки…
Ариана вышла из центра круга и, дойдя до горца, опустилась на траву, принимая упор лёжа. Успела отжаться за компанию пару раз, и счёт оборвался.
- Арька, встань. Хватит паясничать, - недовольно пробасил командир, сверля взглядом её макушку.
- Я не паясничаю, - спокойно пояснила девушка, не меняя положения. – Физкультура так физкультура… Считай. Или мне считать?
- Отставить! – гаркнул майор, поднимая фонарь, и бормоча под нос что-то не слишком лестное про выпендривающуюся идиотку. – Занятие окончено.
Тимур уже не верил, что доживёт до этих слов. «Стриженная» поднялась и, отряхнув штаны, ушла вслед за «медведем». Пленный, пользуясь отсутствием света и зрителей, рухнул как подрубленный. Перекатился на бок, подтягивая колени к животу и прижимая к холодной земле болезненно пульсирующую руку. И ведь не били! А кажется, что ещё хуже… А завтра вообще… Давно просившийся рвотный спазм заставил встать на четвереньки, дёргая желудок в сухих позывах. Вот уж можно порадоваться, что на еде сэкономил!
До машины, по ощущениям, была как раз ещё пара километров. На самом деле, конечно, нет, но… Хотелось плюнуть на всё, лечь под кустом и тупо вырубиться.
Открыв дверь в салон, парень вскарабкался внутрь, щёлкнул выключателем, зажигая тусклую лампочку, и вытянулся на сиденье. Пару минут казалось, что облупившийся, зелёный потолок раскачивается как маятник, и к горлу снова подкатила дурнота. Горец пробовал закрывать глаза, но становилось только хуже. Темнота тоже кружилась, и тело непроизвольно дёргалось, боясь скатиться с диванчика на очередном вираже. Надо попить… Парень пошарил рукой у изголовья, ища припасённую с вечера бутылку. Вовремя додумался не закапывать пустую полторашку и слить туда воду из котелка. Ребристая поверхность пробки замерла под пальцами, холодная вода… Так хорошо приложить запотевший пластик ко лбу и просто подышать, пережидая качку.
- Ну, теперь понятно, куда кипяток ушёл, - Тимур широко распахнул глаза, рывком возвращаясь в реальность.
Возле открытой дверцы стояла «стриженная», въедливо разглядывая его как ростовую куклу.
- Я нужен? – разомкнул губы пленный, пытаясь сделать так, чтоб чёрные точки на потолке не множились и не расползались.
- Котелок нужен. Один чёрт, не уснуть уже… Куда убрал? – девушка залезла в салон, ворочая упакованную посуду. – Эта коробка? Та? Всё, нашла, не вставай.
Горец приподнялся на локтях, ожидая дальнейших указаний. Видимо, эта проклятая ночь никогда не кончится. Если чаёвничать собрались, значит, всё сначала…
- Посуду распаковывать? Майор чаю приказал?
- Майор храпит уже. Одна посижу, - заталкивая распотрошённую коробку поближе к стенке, отозвалась Ариана. – Ты как вообще? Живой? – помедлила она на выходе.
- Живой, - удивлённо моргнул парень.
- Рана не открылась?
- Нет. Болит только, - сам от себя не ожидая, пожаловался Тимур.
- Ну, терпи, боец… На живом всё заживёт.
Щёлкнул выключатель, гулко хлопнула дверца, отрезая от внешнего мира и сужая пространство до размеров незашторенной форточки.