глава 34
Полетев с полпинка за порог, Тимур сразу увяз в живой толще, закрутил головой, со всех сторон натыкаясь на тяжёлые взгляды. Да сколько же их?! Семь… шестнадцать… двадцать пять?! Дальше он уже не считал. Забитая под завязку камера, по полу и шага свободно не ступить – каждый метр занят и обжит.
- Братцы… «головешка»!
Ну, приехали… Зарекался, что второй раз в лагерь ни за что и никогда, а тут… почти тоже самое.
- А чего удивляетесь? Бастовали же, чтоб нам пайку добавили? Вот с барского стола барашка прислали!
Среди арестантов послышались нестройные смешки.
- Тебя-то за что загребли, болезный? Дачу Преподобному кривую построил?
- Или в постельке кому из «серых» не угодил?
Тимур вспыхнул, но зубы сжал и смолчал. Спасибо майору за науку: в плену терпеливей стал и на язык осторожней. Пока словами задирают, можно и потерпеть. Раньше за такие намёки сразу бы нож в глотку, да хоть голыми руками… но в том-то и дело… Кто первый кинулся – с того и спрос. А если с него всей камерой спросят… Тут хоть трижды боец – толпой как лягушку раскатают.
- Куда пройти можно? – в любой момент готовый к подвоху, обвёл он взглядом выжидающую публику. – Кто цекер?
- Кто?
- Кого ему надо?
- На эдайском, что ли, лопочет?
- По-нашему говори!
- Народ! Да это лагерник!
- Старосту спрашивает.
- Касим…
Откуда-то из гущи интересующихся появился невысокий, сухощавый мужчина и, цапнув парня за руку повыше локтя, повёл в сторону.
Искать место для спокойного разговора в условиях глубокого общежития было делом бесполезным, но толпа провожатых за ними не последовала, и пространства стало заметно больше.
- Ты здесь эти шутки брось! – понизив голос, недовольно прошипел старший. – По фене ботать и пальцы гнуть среди своих будешь. А у нас по криминалу никого нет. Понял? Не любят таких.
Тимур озадаченно кивнул. Да что ж такое-то?! Сначала в лагере по ушам настучали, что порядка не знает, к людям не обратился… А тут, как учили, всё сделал и опять не так!
- К отступникам тебя зачем сунули? Сейчас вся камера поднимется!
Запавшие глаза собеседника полыхнули злостью, словно в грядущих беспорядках и ответном терроре тюремного начальства «головешка» решил поучаствовать добровольно.
- Да чего с ним разговаривать-то? – присоединился к знакомству долговязый с ближайшего лежака. – Места нет. Итак тошно… Ещё и с этим одним воздухом дышать?
Соседи согласно зашумели.
- Прижмём покрепче, сам выломится!
- Или заберут, если живой нужен.
Горец ещё раз прошёлся взглядом по кривящимся лицам: болезненно заострённые, пожелтевшие как старая бумага или бледные с перебитыми носами, обвисшей кожей, нездоровым блеском слезящихся глаз… Все дарманы. Значит, и выламывать будут все. В большинстве своём может и не бойцы, но троих вояк уже насчитал, те аж прям ждут не дождутся.
- А если не заберут? – вклинился в общий гул Касим.
- Заберут!
- Хоть в больничку, хоть ногами вперёд…
- Чего вы как зверьё-то? Мало вам «серых»? Сами такие же!
Тимур удивлённо обернулся на реплику из толпы. Неприметный мужичок у правой стены – маленький, щуплый, плюнь – и окочурится… Не подмога. Но по факту приятно.