Рахмет тяжело выдохнул и сел рядом с ним на любимый пуфик своей сестры.
–Я успокоил ее. Думаю, она сможет немного поспать. – Ответил он. – Послушай, Джафар, я знаю, что ее беспокоит.
Мужчина напротив напрягся и наклонился вперед.
–Я знаю, что ее беспокоит. – Повторил Рахмет. – Она моя сестра и это естественно, но я должен сказать тебе, что этого ничего нет.
Джафар сжал кулаки и приложил их ко лбу. Он усиленно пытался не выдавать своего напряжения, но морщина, рассекавшая его лицо, выскочила как пружина из старого дивана и уже однозначно дала понять о переживаниях.
–Ты был с ними, и она это знает. Ты был частью их, и она это знает. Ты можешь вернуться. – С обеспокоенностью заговорил он. – И она этого боится.
Рахмет удивленно посмотрел на мужчину и тут же опустил голову.
–Я не вернусь. Но они постараются меня вернуть.
***
Когда Марлини и Робинсон вошли в кабинет врача, там помимо Месбаха и Оливера сидели еще двое. Незнакомый им мужчина лет сорока, крупный, с широким доброжелательным лицом присел на самый край стола и, уставившись в одну точку на полу, перебирал пальцами. Рядом с ним в кресле, в котором прошлый раз сидели агенты, расположилась молодая девушка, наклонившая голову, почти достав подбородком до груди. Ее плечи поникли, а руки как плети свисали вниз.
–Доктор Месбах? – Осторожно окликнула его Кетрин.
Все мгновенно повернули головы к открывшейся двери и вздрогнули от неожиданности.
–О, агенты. – С облегчением выдохнул Месбах. Он подбежал к агентам и чуть ли не раздавил их ладони в рукопожатии.
Кетрин, недоумевая, посмотрела на Оливера, но тот держался в стороне, будто бы так и должно было быть.
–Я ждал вас. – Месбах повернулся к тем двоим незнакомцам, которые были в комнате и представил их вошедшим. – Это доктор Беннани, а это сестра Кадури.
Второй мужчина подошел к агенту Робинсон и с улыбкой кота, слопавшего канарейку, протянул ей руку. Женщина, чуть приподняв бровь, мягко ответила на рукопожатие и слегка улыбнулась.
–Можете называть меня Гораций. – Все еще улыбаясь, проговорил мужчина.
–Гораций? – Еще сильнее удивившись, переспросила Кетрин, упрямо высвобождая руку из навязчивого захвата доктора Беннани.
–У моих родителей был «пунктик» по поводу римской поэзии. – Словно извиняясь, пояснил мужчина.
–Оу. – Воскликнула Кет, немного отходя от него.
Марлини, молча наблюдавший за подобной «учтивостью» доктора не осознавал, как сжимал кулак в кармане брюк. Он изо всех старался держать себя в узде, чтобы не ощутить соприкосновение челюсти этого нахала и своего кулака. Ну, уж нет! Теперь, когда он, наконец, выложил Кетрин всю правду, он не позволит просто так слопать ее у него же на глазах. Питер знал и видел достаточно четко, как реагируют мужчины на его напарницу. Но никак не мог привыкнуть к тому, что каждый раз, когда они появляются вместе, всем мужчинам приходится повязывать слюнявчики. К счастью, Кет, чаще всего, почти всегда, никак не реагировала на эти инсинуации, и один ее взгляд мог пригвоздить к месту даже Чарльза Мэнсона. Марлини усмехнулся сам себе. Что ты сделаешь? Вы договорились, что все забудете, но никто не давал обещаний начать все заново. Она ничего тебе не должна и ты….
–Я Кеби. – Представилась молодая сестра, чуть привстав с кресла.
Марлини вынужден был вернуться в реальный мир, хотя и с большой неохотой.
–Итак, доктор Месбах, что Вы хотели нам показать? – Уточнил Оливер.
Месбах прокашлялся и протянул агенту помятый старый свиток, перевязанный черной лентой. Уинстер наморщил лоб и неуверенно взял бумагу. Через несколько секунд его лицо с напрягшимися губами, опущенными уголками рта озарилось той эмоцией, которую Кет знала лучше других, чувствуя, что имеет такое же выражение лица. Это была эмоция негодования, но не негодования от злости или от неудачи, а негодование от бессилия. Он зачитал вслух все, что там было написано:
–И сказал Господь Моисею: завтра встань рано и явись пред лице фараона. Вот, он пойдет к воде, и ты скажи ему: так говорит Господь: отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение. А если не отпустишь народа Моего, то вот, Я пошлю на тебя и на рабов твоих, и на народ твой, и в домы твои песьих мух, и наполнятся домы Египтян песьими мухами и самая земля, на которой они живут; и отделю в тот день землю Гесем, на которой пребывает народ Мой, и там не будет песьих мух, дабы ты знал, что Я Господь среди земли; Я сделаю разделение между народом Моим и между народом твоим. Завтра будет сие знамение. Так и сделал Господь: налетело множество песьих мух в дом фараонов, и в домы рабов его, и на всю землю Египетскую: погибала земля от песьих мух…