Питер знал, что тот эпизод с Гордоном не сойдет ему с рук.
–И я не хочу, чтобы ты бегал за мной, как будто это я твоя дочь, а не Рейч. – Всплеснула она руками.
Марлини усмехнулся.
–Поверь, я бегаю за тобой не как за дочерью. – Дернул он плечами. – Кетрин, – Питер присел на корточки перед ней. Марлини взял руки девушки в свои и стал нежно поглаживать пальцами по тыльной стороне ее ладони. Он знал, что ею, так или иначе, движет долг перед отцом. – Кет, я знаю, твой отец никогда не посчитал бы тебя слабой. Даже если бы ты разрыдалась перед Конгрессом.
–А ты? – Неожиданно спросила она.
–Чт.. Что? – Заикаясь, переспросил Питер.
Она стыдливо посмотрела на него из-под ресниц, а он думал только о том, какие слова подобрать:
–Разве ты слабая?! Разве можно назвать женщину, спасшую жизнь человеку, жертвующую собой ради других, разве можно назвать ее слабой? – Возмутился он. – Ты самая сильная из всех кого я знаю, но позволь хоть кому-нибудь пожертвовать собой и ради тебя. – С мольбой в голосе обратился он.
Ее грудь тяжело поднялась и снова опустилась. Халат немного распахнулся, но на этот раз Марлини совершенно не интересовался содержимым ее декольте.
–Питер, тогда я даже не соображала, что делала. Я была просто роботом, выполняющим заданную программу. Только потом, уже после того как вернулась в номер, я поняла… Поняла, что могла потерять, Потерять жизнь, себя, своих родных, маму, Рейчел. Потерять тебя.
Девушка говорила монотонно, глухо, с разрывающей душу интонацией.
–Я могу довериться только тебе. Я всегда доверяю тебе. – Произнесла она. – Но я не могу позволить тебе жертвовать собой ради меня. Если с тобой что-то случится я просто. – Она запнулась, ком боли и слез подкатил к горлу, – я не смогу жить без тебя.
–Но как ты можешь так говорить? Как буду жить я с этим грузом? – Воскликнул мужчина, вскочив на ноги.
Он даже не верил, что сказал сейчас. Не верил, что мог бы открыться сейчас.
–Питер.
Она хотела бы ответить, но в номер постучали, и момент был упущен.
–Войдите! – Крикнула женщина и на пороге появился Оливер.
–Робинсон? – Вкрадчиво обратился мужчина. – Я пришел проверить как ты. Если ты, конечно, не хочешь обдать меня кипятком.
Кетрин встала с кресла и подошла к окну.
–Все хорошо. Что с министром? – Поинтересовалась она.
–Все в порядке. Он жив и здоров. Немного напуган, но…
–Немного напуган. – Горько усмехнулся Питер.
Оливер окинул молодого мужчину странным взглядом, и только тогда у него снова создалось ощущение, что он оказался не в том месте не в то время.
–Я просто пришел сказать, что мы нашли кое-какие следы, которые помогут нам выйти на террористов. – Будто оправдываясь, объяснил мужчина. – А теперь мне нужно идти. Нужно еще многое сделать. – Поспешил ретироваться агент.
–Нет, подождите. – Остановила их Кетрин. – Я, я хотела извиниться.
Смущенно опустив глаза, пробормотала она. Питер и Оливер переглянулись, стоя в дверях, негласно договорившись дать ей сказать. Просить прощения на словах было для Кет также тяжело, как и просить у кого-то помощи. Она носила все в себе, в том числе и боль сожаления, не зная как высказать все, но если вы хоть раз видели ее глаза в этот момент, то понимали, какую вину она чувствует.
–Вы самые близкие мне люди. Я никогда не думала того, что говорила, я уважаю вас, я ценю вашу помощь, вашу поддержку, вашу заботу обо мне, я не могла бы обойтись без нее. В самые трудные дни моей жизни вы всегда были рядом. – Она смотрела, то на Оливера, то на Питера, водя по ним своими проникновенно-голубыми глазами, от которых душа переворачивалась. – Нолл, я люблю твои советы, я нуждаюсь в них, я люблю разговаривать с тобой и ты был первым, кто узнал о Рейчел не просто так. – Она глупо улыбнулась. – Питер, – чуть выдохнув, повернулась она к Марлини, теперь подойдя к нему и взяв обе его руки. – Я знаю, что мы договорились никогда не вспоминать о прошлом, никогда не обвинять друг друга в произошедшем, и закрыть эту дверь навсегда. – Она опустила глаза, стыдясь произошедшего. – И я забыла. Я клянусь тебе. – Она приложила руку к груди. – Я не обвиняю тебя в том, что было, я благодарна тебе, ты отец моей, нашей дочери, она наш с тобой ангел, и я люблю ее и знаю, что ты тоже любишь ее. Ты самый дорогой человек для нас обеих. Давай, просто будем жить дальше, без претензий друг к другу.