— Ты считаешь, что я в чем-то переиграл?
— Дружище Хард! Завидую тебе: так виртуозно, с легкостью отменной владеешь слогом, что позавидует тебе любой поэт-терранин! И речи тоже изрекаешь не без наслажденья.
Хард заулыбался:
— Да, что уж тут скрывать — я выступать люблю, как все поэты; бывает грех такой не только у терран…
17
— Сенатор Вэлш хочет встречи с вами, сэр.
— Милостивый Боже! — пробормотал адмирал Беллман. — Опять? Что за дурацкую привычку он взял приходить как раз к чаю? Ладно, веди сенатора сюда, Гарри. И принеси еще одну чашку с блюдцем.
— Есть, сэр! — адъютант неуклюже вышел из кабинета и почти сразу же возвратился с чашкой, сенатором Вэлшем и блюдцем. Тем, фактом, что чашка и блюдце были взяты из разных сервизов, адъютант хотел продемонстрировать свое пренебрежительное отношение к сенатору.
— Эдвальт, — вместо приветствия сенатор начал сразу с места в карьер, — когда в последний раз ты получал весточку от своего Подразделения Особых Операций «Л-2»?
— Нет никакого такого подразделения.
— Да, конечно, конечно. Когда они в последний раз выходили на связь?
— Пока вообще не выходили. Секретность, сами понимаете. Думаю, что первая информация от них должна поступить где-то в этом году.
— Ты знаешь, тебя ждут неприятности.
— У меня всегда какие-нибудь неприятности. И именно за это мне платят жалование. Что на этот раз?
— Около года назад Консервативная партия направила на Лифф свою экспедицию.
— Что вы направили, говорите?!!
— Я сказал, что мы направили экспедицию на Лифф и… Теперь посмотри, что ты наделал. Ты разлил свой чай. Почему ты всегда такой нервный, Эдвальт?
— К черту чай! Как ваши люди раскопали насчет Лиффа?
— У нас есть свои возможности.
— Да уж… Расскажите мне об этой экспедиции.
— Всего один корабль, Эд, пять человек. Но есть одна важная деталь: они передали сообщение, что готовы к посадке, но после этого больше не вышли на связь.
После продолжительной паузы адмирал спросил:
— Ну и что?
— Эти люди попали в опасность на Лиффе. Не исключено, что они уже погибли.
Беллман слово в слово повторил свой предыдущий красноречивый вопрос.
Терпение сенатора Вэлша явно было на исходе:
— Все, чего я хочу от тебя, так это узнать, что ты собираешься делать в связи с этим?
— Что я собираюсь делать? Помилуйте, конечно, ничего. И почему это я должен что-то делать?
— Эти пять человек — граждане Федерации, Беллман. И раз они попали в беду, твой долг, Эд, выручить их.
— Нет, здесь вы неправы, Эмсли. Эти пять человек — преступники. И у меня по отношению к ним нет никаких обязательств. Почему бы вам не обратиться по этому поводу в полицию?
— Что ты имеешь в виду под словом «преступники»?
— Послушайте меня внимательно, сенатор. Человек вашего возраста не имеет права позволять себе авантюры наподобие этой.
— Мне всего лишь девяносто один, черт бы тебя побрал. И у меня впереди по крайней мере еще добрых тридцать лет. Но все-таки скажи, что ты имеешь в виду, называя моих людей преступниками?
— Вы же сами сказали, что они высадились на Лиффе. А поскольку в отношении Лиффа до сих пор действует Закон о карантине, это означает, что они виновны в нарушении Правил Контакта. Если они влипли в неприятность, это ваша проблема. Флот создан не для того, чтобы, бряцая оружием, разъезжать по Галактике, спасая шайку обычных уголовников. Нет, что вы, только не в такое время, как сейчас. У нас по горло срочной работы по подготовке к предстоящему Вторжению. Вам бы лучше обратиться с вашими проблемами в полицию.
— Но… Но… — От гнева старик потерял дар речи. Пытаясь восстановить утерянное присутствие духа, он метался по кабинету, как танцовщик, исполняющий польку на одной ноге. Наконец он со сжатыми кулаками остановился как вкопанный и прорычал как раненый зверь:
— Нет, это ты все затеял! Нарушение Правил Контакта! И тебе от этого не отвертеться, Беллман, предупреждаю тебя!
Выпалив все это на верхней истерической ноте, он пулей вылетел из кабинета.
— Поразительно проворен, если учесть его преклонный возраст, — ухмыльнулся адмирал. За все последние годы он никогда не получал такого удовольствия.
Все с такой же злорадной ухмылкой он аккуратно вытер носовым платком чай, разлитый на документ, который он читал перед визитом сенатора. Документ, который фактически представлял собой брошюру в шестьдесят четыре страницы, назывался «Подразделение Особых Операций „Л-2“. Первый промежуточный доклад». Беллман пролистал его снова; найдя то место, где описывалось взятие в плен следователей Консерваторов, он залился таким громким смехом, что обеспокоенный адъютант счел за необходимое войти в кабинет и осведомиться у адмирала, не случилось ли чего.
18
Стимулируемое угрозой предстоящего вторжения и охватившим всех стремлением вступить в Терранскую Федерацию в качестве полноправного члена, развитие технологии на Лиффе происходило такими темпами, что напоминало мчащегося галопом далбера, учуявшего кормежку. Все были поражены кроме, самих лиффан. Буквально в течение одного дня Гильдия Гильдий превратилась в гигантскую промышленную корпорацию, а мелкие мастерские выросли в головные предприятия или исследовательские лаборатории.
Лиффане разобрали космический корабль консерваторов до винтика, затем снова собрали его. Они поставили перед собой задачу точно скопировать или улучшить буквально все, чем был напичкан корабль. То, что представляло трудность для копирования, копировалось за шесть месяцев; то, что скопировать было невозможно, заменялось собственными изобретениями. Наконец лиффане принялись за создание своего собственного, действительно лиффанского космического корабля.
Новые гильдии появлялись на свет Божий как грибы после дождя. Первой из них была Гильдия Инженеров, за ней вскоре были образованы Гильдия Электронщиков, Гильдия Математиков, Гильдия Оптических инженеров, и, что с точки зрения терран выглядело весьма странным, Гильдия Интерпретаторов Священного Писания. Причем это были не совсем гильдии как таковые, а, скорее, академии наук. Была образована даже Гильдия Физиков.
Вскорости лиффанские ученые с помощью лазерной локационной технологии смогли составить карту поверхности Малой Сестры — одной из ближайших к Лиффу планет. Другая группа ученых разработала цифровой компьютер; и если первый его экземпляр весил около тонны, то уже второй — всего лишь около трех фунтов.
Весь Лифф был охвачен навязчивой идеей, которая была на грани умопомешательства; ни один житель планеты не избежал этого. Обычный человек с улицы, не имеющий не то что специального образования, но совсем недавно еще не умевший читать, мог запросто сделать такое же изобретение, как и наиболее опытный член Гильдии Гильдий. Казалось, что все секреты Вселенной как-то сразу стали доступными для всех, кто только пожелает их познать; а не желающих познать на Лиффе просто не оказалось.
Премьер-Министр Хард Гар-Олнин Саарлип произносил зажигательные речи, подвигая народ к новым и обязательно еще более грандиозным свершениям; на эти речи народ реагировал вполне добродушным одобрением или неодобрением — это с какой стороны посмотреть, по справедливости расценивая их как политическую демагогию, каковой они и являлись на самом деле. Лиффане набирали в развитии своего общества такие темпы, которые до этого были невиданны в масштабе всей Федерации.
— Чего я не могу взять в толк, — обратился однажды Джон к Харду, — так это как вашим людям удалось так легко приспособиться к совершенно новым обстоятельствам. Буквально шесть лет тому назад Лифф представлял собой чисто сельскохозяйственную планету без какого-либо намека на современную технологию, а теперь посмотри только! Вы стали расой инженеров. Как вам это удалось?
— Думаю, что я уже объяснял тебе все это шесть лет назад.