Я ухожу из офиса в последний снег города. Каким-то чутьем я знаю, что дальше уже только лето.
Пройдет совсем немного времени. Снежинки будут таять, уходя в подземные воды. Последний снег не так заметен как первый.
Мы здесь перестали замечать переходы. Почти скрылись от всего земного, от всего, что пробуждает наши чувства. Даже высший разум нам не нужен. Что у нас осталось? Вера? Вера, во что-то такое прочное, механическое, объективное. Я часто думаю об этом когда хожу. Хожу от офиса к метро, от метро к квартире.
В Москве ты можешь много ходить. Простор ощущается даже здесь, на улицах города. Простор изоляции — не тот, что бывает в поле, не тот, что образуют уходящие в горизонт ромашки. Здесь это скорее про холод. Про то, что мы друг с другом совсем не связаны.
Я называю этот простор отсутствием самого важного, потерей забытого. Что мы потеряли? И откуда все эти мысли про жизнь?
Сколько свободы у меня сейчас? Можно ли выбрать выход отсюда? Я будто двигаюсь совсем не туда. Но вот уже сейчас, постепенно, что-то громче и сильнее чем я заполняет меня собой.
Я будто бы цепляюсь за край чего-то большего.
Дома субботним утром я заполняю страницы ежедневника.
Мой мужчина варит мне черный кофе. «Из кофеварки или в турке»? Я почти его не слышу. Я отчитываю свой новый проект по маркетингу. Он садится рядом и исправляет мою орфографию.
Мы отладили нашу жизнь. Мы отвлекаемся на нее лишь когда что-то ломается. Если поломка невелика — мы делаем вид, что все в порядке.
Он работает инженером, я руковожу торговым маркетингом. Нам удобно вместе. Я давно не помню как было до него.
Мы проживем вместе до смерти... в этой маленькой уютной квартирке.
Старый шкаф с книгами. Желтые тома индийских священных текстов. Упанишады. Старое издание «Махабхараты». Китайские предсказательные заклинивания «И цзин».
Я выделываю из них цитаты. Запоминаю их наизусть, вырезаю, помещаю под рамки.
Книга о Раджастане. Там, под деревьями баньяна, в городах, где говорят с богами.
Где это — «Раджастан»?
Я не перечитываю эту книгу жизни в желто-розовых разводах неизвестного мира.
По ночам мне почти ничего не снится.
Я теперь пустая и бесформенная. Я расплываюсь внутри равномерного. Я уже не голодная, не борюсь за свою жизнь.
Я неинтересная.
Яркий белый свет во сне.
Что это за свет?
Я не могу вспомнить.
«Русское затмение»
Затмение — это демон, создатель иллюзий. Он мягко касается тебя лунной тенью. Там, где ты соединяешься с ним, возникают перемены. Реальность меняется здесь и сейчас, пока ты сидишь в своем доме, пока «ничто не предвещало», какая-то сила меняет привычное «здесь» и «сейчас» и, словно змея, незаметно кусает. Яд меняет тебя изнутри. Ты ощущаешь тяжесть всего, что умерло, ты становишься ею — этой самой пластичной змеей, проникающей туда, где раньше ты никогда ни был.
Затмение 1 августа 2008 года началось в 13:21 на севере Канады, близ залива Королевы Мод. Позже его назовут «Русским затмением». Двигаясь в восточном направлении, лунная тень прошла Северный Ледовитый океан, коснулась России, вступила на полуостров Ямал. В 14:02 затмение достигло пика.
Солнце почернело. Люди смотрят на небо в специальных очках. Офисы, магазины, школы — вывернуты наружу. Люди так редко смотрят на небо. Только когда что-то ломается, только когда что-то не так... Может, для этого существуют затмения? Что бы заставить нас останавливаться.
Четвертый этаж по лифту с двумя линиями кнопок: вверх и вниз. Одно помещение, другое, а между ними стены. Деловые сумки, плащи, блокноты, распечатанные факсовые сообщения. Мой стол и компьютер. Я открываю «МС Word», набираю несколько строк, перечитываю: «Заявление на увольнение». Набрано по образцу.
Через 20 минут люди вернулись к работе.
Перемены
Пять утра. Мне не спится. Надо только набраться смелости. Сказать, что это серьезно, что это не просто одинокое путешествие.
Я уезжаю для себя, я уезжаю насовсем. Я не хочу ничего из того, что могу иметь. «Не удерживай меня, пожалуйста. Мне тоже трудно».
— Ты кого-то встретила, влюбилась? — спрашивает он меня снова. — Мы ведь так хорошо жили.
— Не влюбилась, просто хочу уехать. Уезжаю. Я не бросаю тебя.
Я оставляю все целиком. Ты не виноват, просто ты и был всем, что у меня было.
— Значит, это все? И ты мне сообщаешь это вот так?
Мы — самые близкие друг другу люди.
— Ты просто не заметил как между нами выросла стена, что у меня теперь свои интересы. Мы давно не разговариваем по вечерам. У тебя свой досуг, а у меня — свой. Помнишь, недавно, уезжая в командировку, я спросила тебя: «Будешь ли ты по мне скучать»?