838 Эрнст Мориц Арндт (1768-1860), немецкий писатель и политический деятель, чьи сочинения способствовали патриотическому подъему в Пруссии в годы борьбы против Наполеона. Арндт, прибывший в Петербург в августе 1812 г. вместе со Штейном в качестве его секретаря, оставил в своих «Воспоминаниях» (1840) восторженное описание г-жи де Сталь: «Наружностью она не была красива, для женщины сложена почти слишком сильно и мужественно. Но какая голова венчала это тело! Лоб, глаза и нос были прекрасны и сияли блеском гения; рот и подбородок были менее привлекательны. При блистательном остроумии, сверкавшем в ее глазах, в каждом ее слове слышалось чарующее выражение разума и доброты. Она по лицу встречного угадывала, в каком тоне с ним говорить — царственный дар, коего лишены многие цари. Было весело смотреть, как она обходилась со Штейном и как эти две живейшие личности, сидя на одном диване, спорили между собой» (РА. 1871. Стлб. 0104). В «Воспоминаниях» Арндта содержится также связанный с г-жой де Сталь эпизод, который сама писательница в «Десяти годах» не упомянула: Альбер де Сталь и Джон Рокка отправились на последнее представление «Федры» в петербургском французском театре и были потрясены неприязненной реакцией русской публики, из-за которой спектакль пришлось отменить; узнав об этом, Сталь со слезами вскричала: «Варвары! Не хотят видеть Расинову “Федру”!» (РА. 1871. Ч. 1. Стлб. 0105); по другой версии, принадлежащей племяннице г-жи Рекамье, г-же Ленорман, в театр отправилась сама г-жа де Сталь, а неприязненная реакция публики объяснялась во многом тем, что публика узнала о присутствии в зале француженки (см.: Carnets. Р. 311). В «Путевом дневнике» (записи рукою Альбертины де Сталь) этот эпизод отражен следующим образом: «Волнение народа при объявлении французской пьесы: Федра, м-ль Жорж, пустая театральная зала» (Carnets. Р. 310); ср. впечатления от того же спектакля в дневниковой записи Р. Вильсона от 30 августа 1812 г.: «Позавчера я отправился во французский театр посмотреть знаменитую мадемуазель Жорж в роли Федры. Она вполне заслуживает свою славу. Театр, однако же, являл собою странное зрелище: при всех ее талантах и прелестях ложи и скамейки пустовали» (Вильсон. С. 52-53; на самом деле французскую «Федру» представляли не 28, а 29 августа). О реакции петербургских зрителей на представления французских пьес см. также в примеч. 817.
839 Эти двое — лорд Бентинк (см. примеч. 755) и лорд Тирконнел (см. примеч. 754), умерший в Вильне 10 декабря 1812 г.
840 О том, что «лапландцы, или финны», отличаются от прочих скандинавских народов «языком, образом жизни и телесным обликом», а также о том, что предками всех скандинавов были скифы, обитавшие на берегах Черного и Каспийского морей, Сталь могла прочесть во «Введении в историю Дании, или Очерке религии, законов, нравов и обычаев древних датчан» швейцарца П.-А. Малле (1755); эта книга, задуманная как предисловие к «Памятникам поэзии и мифологии кельтов, преимущественно же древних скандинавов» (1756), куда вошел выполненный Малле французский перевод «Эдды», служила одним из главных источников представлений г-жи де Сталь о северной истории и мифологии; в библиотеке Сталь имелось третье издание девятитомной «Истории Дании» Малле (1787); см.: CS. № 11. Р. 49. Другой вероятный источник сведений Сталь об азиатских корнях финского языка — Левек (Levesque. Т. 2. Р. 281-282).
841 Ср. сходное изображение внешнего облика финнов у Кокса: «Финские крестьяне видом и платьем совсем не похожи на русских. Волосы у них белокурые, а у иных и рыжие. Они бреют бороды, а волосы расчесывают на пробор и отращивают до плеч; в отличие от них русские обычно имеют смуглый цвет лица и темные волосы, коротко стригутся и носят бороду» (Сохе. Т. 3. Р. 81).
842 Ср. в «Путевом дневнике»: «Протестантская религия приобщает к цивилизации с помощью морали» (Carnets. Р. 329).
843 Эта деталь восходит к книге Андерса Фредерика Скьёльдебранда «Живописное путешествие на Нордкап», впервые опубликованной в 1801-1802 гг. по-французски в Стокгольме (2-е изд. — 1805); сохранился переписанный рукой Альбертины де Сталь отрывок из этой книги — песня финской крестьянки, которая выражает готовность отказаться ради своего возлюбленного от «трапезы в доме священника и от убора, который носит его дочь» (см.: Carnets. Р. 334).