Из пережитых волнений был извлечен полезный урок. Договорившись с кинооператором, Фриш заснял фильм о поведении пчел на сотах улья, на кормовом столике, на цветах. Без него он больше никуда не ездил с докладом.
Раздумывая над тем, как усовершенствовать технику эксперимента, Фриш полагал, что потребуется самое большее три года, чтоб закончить работу с пчелами. Но три года прошли… Каждую весну, подходя к ульям, Фриш говорил себе:
— Все! Этот опыт будет окончательным и последним. На нем я разделаюсь с пчелами.
Однако появлялись новые вопросы, а каждый решенный рождал планы новых опытов. Годы шли, а главное по-прежнему оставалось впереди. И становилось ясно, что, имея в десять раз больше сотрудников и работая еще в десять раз дольше, всего не решить, бесконечно многое ждет исследователя впереди.
Трудный и петлистый путь ведет к завершающему эксперименту, вбирающему в себя итоги множества проверок, уроки неоправдавшихся надежд, преодоленных заблуждений. Не всякий способен, закончив одно исследование, сразу же приниматься за следующее. Но такова судьба ученого.
Свою жизнь Фриш делил между пчелами и рыбами. Весна и лето — на пасеке; осенью и зимой, когда пчелы замирают в своем бессонном зимнем клубе, Фриш продолжал исследования у аквариумов с рыбами. Он каждый год делал открытия и в одной области, и в другой, когда события 1914 года оторвали его от работы.
Началась война… Фришу было 30 лет. Он подлежал призыву. Только сильная близорукость избавила его от солдатской шинели и окопов. Но Мюнхенский институт опустел и замер, пришлось Фришу вернуться в Бруннвинкль. Впрочем, то было совсем неподходящее время для мирной работы на пасеке.
Голова молодой пчелы густо покрыта волосками.
Брат Отто руководил в Вене больницей, превращенной в резервный военный госпиталь. Люди были здесь позарез нужны. Отто вызвал Карла, и все четыре года, пока продолжалась война, зоолог проработал у брата-хирурга санитаром. Он научился делать рентгеновские снимки, давал наркоз оперируемым, принимал прибывших с фронта раненых и не раз сам снимал с них грязные бинты, белье, одежду. Тогда-то он и познакомился с биологией бескрылого насекомого, которое столько забот доставляло санитарным службам всех армий. В госпиталь попадали больные холерой, сыпным и брюшным тифом, и Фриш занялся медицинской энтомологией, стал изучать литературу о бактериях, микробах. Он организовал при лазарете бактериологическую лабораторию, прочитал курс лекций по микробиологии для медицинских сестер госпиталя. Впоследствии лекции вышли отдельным изданием. Теперь в списке книг Фриша оно значится первым.
Иллюстрации к книге были сделаны одной из слушательниц лекций, которая позже стала женой Карла Фриша.
— Облегчать людям страдания — что может быть выше этого! Пожалуй, отец был прав, и не зря ли покинул я медицинский факультет? — корил себя Фриш.
Но вот после двух лет, точнее, после семисот дней бессменной работы санитар Карл Фриш получил двухнедельный отпуск. Он едет в Бруннвинкль, и здесь первая же после длительного перерыва встреча с пчелами — Фриш продолжил прерванные в 1914 году опыты по исследованию обоняния пчел — показала, что от зоологии ему не уйти!
Когда окончилась война и вновь открылся Зоологический институт, Фриш — теперь уже профессор по курсу сравнительной физиологии — опять обзавелся аквариумами и гольянами для работы зимой и извлек из письменного стола записную книжку с планами дальнейших опытов на пасеке.
Тут как раз ему подарили плоский — в одну рамку — стеклянный улеек, и Фриш попробовал метить краской спинки пчел, прилетавших из улья к кормушке. И что он увидел в своем улейке? Трудно было поверить, что это не снится. Меченые пчелы, возвращаясь домой, начинали кружиться: кружение было отчетливым и совсем не похожим на другие движения пчел на сотах.
— Я думаю, это самое содержательное, наиболее плодотворное открытие, какое мне удалось сделать, — говорил впоследствии Фриш.
Однако явление, обнаруженное Фришем на сотах стеклянного улья и названное им «танцем пчел», было давно известно пчеловодам. Танцы довольно точно описал еще в 1788 году один из пчеловодов.
Но увидеть и описать какой-нибудь факт еще не значит открыть его. Открытие рождается, когда факт осмыслен, становится звеном в цепи, вырисовывается как следствие одних и причина других явлений.
Так получилось и с танцами пчел. Фриш установил, что танцуют пчелы-сборщицы, прилетев в улей со взятком и этим вызывая к месту взятка новых сборщиц. Исследования продолжались и приносили все новые и новые открытия — одно интереснее другого. Однако работы пришлось прервать: Фриша назначили директором Зоологического института в Ростоке, а там исследовали главным образом физиологию слуха рыб.