Расстанемся на этом с клещами, в которых ученые видят лишь один из отрядов подкласса сидячебрюхих класса паукообразных.
Другие сидячебрюхие обитают под корой деревьев, в лесной подстилке, во мху, но встречаются также и в жилище человека, например крошки лжескорпионы, которые, по крайней мере, вдвое богаче формами и втрое крупнее по размерам, чем тонконогие и долговязые опильоны-сенокосцы, не говоря о других.
Дальше речь пойдет об одном-единственном отряде настоящих пауков, подлинно пауков.
В этом отряде видов больше, чем в шести остальных, вместе взятых. Сами по себе настоящие пауки представляют среди всех паукообразных нечто вроде Млечного Пути, в котором глаз специалиста-арапеолога лишь после многолетней тренировки различает как бы отдельные созвездия: птицеядов, тенетников, кругопрядов, пауков-волков, пауков-крабов, пауков-скакунов.
Человек даже с пылким воображением не в силах себе представить всего разнообразия видов, относящихся к этому отряду. Чтобы получить представление о формах их тела и пестроте окраски, надо хотя бы раз посмотреть самому несколько хороших альбомов, а еще вернее — коллекций.
Однако из всего этого фейерверка разнообразнейших пауков нас сейчас занимают не самые любопытные и редкие. Приходится поэтому пройти мимо таких ни на кого больше не похожих, капризных и требовательных к условиям видов, какие встречаются, например, только на живой ели, или только на сосновых стволах, или на одних лишь хвойных породах, или на одном дубе… Мы не остановимся и на почти фантастическом поведении аргиронета акватика — паука, который всю жизнь проводит, даже зимует, под водой, а летом, лишь изредка выныривая, заправляется запасом воздуха, которым окутывается с головы до кончиков ног, чтобы на себе унести его под воду. Он обитает в каком-то подобии воздушного колокола, этакого естественного батискафа; время от времени паук покидает его, уплывая на охоту. Оставим в стороне также земноводные формы пауков, обитающих вдоль рек, вокруг озер, прудов, болот, легко бегающих по воде и на редкость ловко передвигающихся и под водой, где они могут оставаться по 40–45 минут, как если бы все восемь ног у них были снабжены ластами, а каждое дыхальце прикрыто кислородной маской.
Водяной паук-серебрянка у входа в свое воздушное убежище под водой.
Отметим только, что среди земноводных существует две группы: одна — земнопресноводная, другая вроде бы земноморская. Виды этой второй группы живут по берегам морей и в местах, которые затопляются приливами. Среди них есть и такие, что на время приливов уходят в подводные убежища.
Конечно, хотелось бы рассказать поподробнее о пауках Арктики или высокогорных, что живут по соседству с глетчерами, на границе вечных снегов; или о паучьей фауне избыточно влажных тропических лесов и раскаленных пустынь, вечно сырых мхов и сухих степей; или о плоскотелых, ютящихся под корой деревьев и в трещинах скал; или о видах, не сооружающих себе гнезд, но заселяющих брошенные норки грызунов или насекомых в почве; или о баловнях судьбы, которые не знают никаких других мест обитания, кроме очаровательных цветочных венчиков, где они роскошествуют посреди атласных лепестков, золота пыльцы на тычиночных нитях, в душной душистой атмосфере цветковых ароматов; окутанные ими, замаскированные и закамуфлированные окраской тела — жемчужно-белые, желтые, светло-розовые, розово-красные, зеленоватые и даже способные, применительно к обстоятельствам, менять свой цвет, они подстерегают здесь добычу или дожидаются пары, с которой продлят род. А сколько есть еще любопытнейших форм, чьи строение тела и расцветка подражают разным, хорошо защищенным насекомым: божьим коровкам, осам, муравьям, в том числе знаменитым зелено-красным муравьям экофилла смарагдина, сшивающим с помощью личинок — личинки выделяют шелковую нить — гнезда из листьев дерева…
Нет, из всех чудес паучьего мира мы выделим здесь только пауков — обитателей пещер и гротов. Соответственно своим вкусам они предпочитают затемненные или укрытые места с более или менее постоянной температурой. Тут и случайные обитатели наружной части домов, кто приспосабливает себе под кров углубления стен, кто прячется под карнизами, балконами, стрехами, а также ликозовидные, которые часто обитают в темных углах жилых домов, подвалах, погребах и, наконец, разные виды пауков-кругопрядов.
Теперь воспользуемся данными «Каталога русских пауков», составленного виднейшим нашим аранеологом Д. Е. Харитоновым и, проверяя себя по сочинениям старых и современных специалистов по паукам В. А. Фаусека, С. А. Спасского, П. И. Мариковского, попробуем установить, в какой степени родства находятся виды, чаще всего встречаемые в жилищах людей.
И тут выясняется, что пауки, которых мы знаем как непрошеных гостей, именно в наших домах находят все, что им необходимо: укрытое и теплое убежище с постоянной температурой. При этом пауки, где бы они не были, широко используют свободу маневра.
Что это значит?
Приведем в качестве пояснения любопытную справку английского ученого А. Кестлера, который в своем вышедшем в 1965 году сочинении, на примере поведения паука, поясняет такие новые научные понятия, как матрица, код, стратегия.
«Обыкновенный паук, — пишет А. Кестлер, — развешивая паутину на дереве, выбирает в зависимости от положения земли три, четыре, а иногда до двенадцати мест креплений, но при всем том радиальные нити всегда будут пересекать широтные под равными углами в соответствии с фиксированным кодом правил, который встроен в нервную систему паука. Центр паутины всегда будет совпадать с центром ее тяжести. Матрица — навык сооружения паутины — гибка, она допускает приспособления к условиям среды, но при этом должны соблюдаться правила кода, которые ставят предел ее гибкости. Выбор пауком мест крепления паутины — задача стратегии, которая зависит от условий среды, но форма паутины всегда будет многоугольником, который определен кодом. Навыки проявляются всегда под двойным контролем: их контролируют, во-первых, фиксированные правила кода, которые могут быть врожденными или приобретенными в процессе обучения, и во-вторых, их контролирует гибкая стратегия, обусловленная обстановкой, окружением, положением строителя относительно земли…»
Эти выводы подготовлены и обоснованы итогами большого числа кропотливых наблюдений и тщательных исследований, дающих повод говорить не только о памяти пауков, но и об их сметке.
Известный русский зоолог, основатель зоопсихологии В. А. Вагнер (в его трудах большое место уделено пауку) рассказывает о гибкости поведения этого животного, о том, как паук движется по заданному от рождения пути, обходя непривычные препятствия и помехи.
Если закончившего рост и развитие молодого крестовика, о строительной стратегии которого как раз и рассказывает Фриш, перенести на отвесно висящую квадратную проволочную рамку, то паук тотчас принимается за дело и управляется с ним минут за двадцать, после чего, как правило, занимает позицию в центре паутины головой вниз. Процесс плетения паутины хорошо изучен старым польским зоопсихологом профессором Яном Дембовским. Он нашел, что всю цепь действий паука можно считать строго связанной, «сквозной», как он писал.
Молодая литовская исследовательница Е. Петрусевич провела интересные опыты. Запасшись молодыми самками паука-крестовика и соответствующим комплектом проволочных рам, исследовательница через каждые две минуты сажала паучиху на новую раму. В результате уже через 20 минут в опыте Петрусевич оказалось десять рам с паутиной. Но если в раме № 10 паутина была едва начата, то в раме № 1 круговая сеть была почти полностью сплетена. Остальные восемь рам представляли восемь ступеней перехода между этими паутинными сетями.