Когда личинка выросла, ее внешняя рубашка вздувается и раздается вширь, становясь удлиненным коричневатым бочонком, скрывающим куколку. Казалось, всякая жизнь ушла из нее. Однако под прочным покровом действуют таинственные силы. Они сделали из вялого червячка куколку, а теперь ее превращают в совершенное, крылатое насекомое. На это требуется около недели: перестройка заканчивается, муха вскрывает кокон и выходит на свет.
Снизу вверх: яйца, личинки и коконы с куколками комнатной мухи.
Многие крылатые насекомые живут всего несколько дней, даже часов. На этом последнем жизненном этапе иные лишены даже ротового устройства, совсем неспособны принимать пищу. Где уж тут заниматься добычей пропитания, когда вся жизнь продолжается несколько часов: едва только отложены яйца, насекомые угасают.
Комнатная муха не относится к числу таких эфемерных, короткоживущих созданий. Выйдя из кокона, муха дня через три начинает откладывать яйца и даже спустя два месяца она еще способна продолжать это занятие. Конечно, ей нужен обильный корм, и мы ежедневно убеждаемся, что муха ничуть не склонна к воздержанию в еде. То лакомится соком фруктов, то пьет остатки сладкого чая со дна кружки, то, опустившись на сухой кусок сахара, усердно ощупывает его хоботком, вводя при этом в сахар слюну, а как только сахар растворится, тут же его всасывает. Сплошь и рядом можно видеть муху, лакомящуюся пищей, о которой даже трудно предположить, что она может показаться кому-нибудь привлекательным и вкусным блюдом.
Ротовой аппарат мухи в действии.
Комнатная муха откладывает за один прием около ста яиц, а в течение жизни — свыше тысячи. Если бы из всех этих яиц вылуплялись личинки и, развиваясь, давали новых мух, которые бы, в свою очередь, так же размножались, то одна парочка наших знакомых произвела бы уже во втором поколении 500 тысяч, в третьем 250 миллионов, в четвертом 125 миллиардов мух.
При быстроте, с какой у мух одно поколение следует за другим, потомство исходной парочки уже через несколько месяцев затмило бы собой небосвод. Все вокруг было бы заполнено мухами, мы задохнулись бы среди них. Ничего подобного, конечно, не происходит: большинство мух не успевает развиться полностью и погибает уже в стадии личинки либо становится жертвой одного из бесчисленных врагов, либо дурной погоды, или несчастного случая. Достаточно, однако, представить себе численность потомства в благоприятных условиях, чтоб понять, какой напастью могут стать мухи. Они и превращаются в такую напасть где-нибудь вблизи скотных дворов, когда грязь и тепло способствуют их размножению, особенно в жарких местах и в жаркую пору года.
Осень — трудное время для наших комнатных мух. Усиливающиеся холода им вовсе не по нутру. К тому же уже в конце лета мушиное племя истребляется опустошительным мором. На стеклах окон и на стенах дома часто можно видеть высохших мух с изуродованными ногами. Все это — жертвы так называемой «мушиной плесени». Опутанные тонкой сетью грибных нитей, мухи намертво прикреплены к поверхности.
Грибок, от которого погибает муха, поначалу жил незаметно в ее внутренних органах, потом, развиваясь, начисто высосал соки. Из мушиного трупа грибок прорастает и, рассевая вокруг воспроизводительные споры, заражает и губит других мух.
Но известно, что даже самые свирепые эпидемии чумы никогда не истребляли всех людей. И мухи не все погибают от осенней плесени. Те, что выживут, сохранят мушиный род в течение зимы.
Разные животные по-разному приноравливаются к холодной поре года. Многие птицы, избегая встречи с зимою, улетают на юг; другие кое-как перебиваются на том скудном пропитании, которое им удается теперь раздобыть. Только клест, избравший себе в корм семена хвойных, умудряется, если шишек достаточно, высидеть и воспитать зимой птенцов. Козули и олени часто погибают от голода. Сурок поддерживает себя запасами, собранными в течение лета. У насекомых сходным образом ведут себя медоносные пчелы; они благополучно зимуют там, где человек не отнимает у них большую часть запасенного ими летом меда.
Сони, лягушки и ящерицы зимой ничего не едят, впадают в долгую и глубокую зимнюю спячку. В это время процессы обмена веществ у них сведены к минимуму, существование этих животных поддерживается за счет жирового тела, накопленного до начала холодов. Многие насекомые перезимовывают в надежно защищенных, укромных местечках в стадии куколки, которая является периодом покоя.
Думали, что и мухи устраиваются так же. Однако из куколок, какие удавалось собрать под открытым небом, выводились многие виды мухи, но только не комнатная. Эта чрезвычайно чувствительна к холоду, и в странах с суровым климатом, не успеет еще замерзнуть вода и выпасть снег, а комнатная муха уже стягивается к теплым помещениям, особенно к хлевам. Здесь, рядом с животными, в навозе, размножение может происходить и зимой. Правда, теперь оно идет не так скоро, как в летнюю жару.
Следовательно, мухи относятся к тем насекомым, которые проводят холодное время, не впадая в длительную спячку.
В больших городах почти нет условий для зимнего размножения мух. Даже в сельской местности заболевания и непогода губят их массами. Почему же весной, не успеешь оглянуться, а мух повсюду полным-полно?
Загадка объясняется просто: наши мухи хоть я домашние, но не такие уж домоседки, как можно думать, судя по их названию. Они весьма склонны к перемене мест и способны улетать довольно далеко. Наступает подходящая погода, и они быстро снимаются с места зимовки.
Муха в полете.
Два американских натуралиста не поленились нанести краску на спинки двумстам пятидесяти тысячам — четверти миллиона! — комнатных мух. В обширном районе на разных расстояниях от места, где эту тучу крылатых выпустили на волю, были расставлены ловушки, собравшие множество меченых насекомых. Оказалось, что тысячи их улетели на расстояние в один километр, а нашлись и такие, что удалились от исходной точки даже на 20 километров!
Таким образом, для этих легкокрылых созданий не составляет большого труда выбраться весной из хлевов в сельской местности и быстро распространиться по городу, в чем мы каждый год наглядно убеждаемся.
Когда комнатных мух много, они становятся неприятны человеку, но почему их считают опасными?
Поверхность предметов, на которые мухи часто опускаются, скоро оказывается испещрена мелкими черными точками — отбросами их пищеварения. Меньше бросаются в глаза — впрочем, они тоже довольно заметны — высохшие капельки пищи, отрыгнутой из мушиного зобика.
Ползая по сахару, хлебу, колбасе или пирогам, на которые они с такой жадностью слетаются, мухи на всем оставляют свои следы. Не очень аппетитно, прямо скажем. Наша брезгливость порождена здоровым инстинктом: дурные повадки мух несут в себе действительную угрозу. Мы уже знаем, что меню мухи на редкость разнообразно. Пососав коровью лепеху или человеческие экскременты, муха перелетает на кружку с парным молоком или ливерную колбасу.
А теперь соберемся с духом и рассмотрим на предметном стекле микроскопа с достаточно сильным увеличением частицу экскрементов. Здесь, среди бесформенных остатков пищи, легко обнаружить множество живых существ. Это низшие растения — шизомицеты, или бактерии, бациллы. Они обитают в кишечном тракте и используют поглощаемые человеком питательные вещества. Их столько, что испражнение удаляет миллиарды этих обитателей кишечника. Но каждый очень мал: надо положить в ряд тысяч пять таких шизомицетов, чтобы получилась прямая длиной с голову комнатной мухи.