– Отчасти?
Он рассмеялся, качая головой. Мы стояли близко друг к другу, так близко, что практически соприкасались плечами. Слишком близко.
Я отступила на несколько шагов назад, выгадывая для себя личное пространство. Кончилось тем, что я уставилась на его спину, восхищаясь, как голубая клетчатая рубашка облегает его широкие плечи, а темно-синие джинсы идеально сидят на заднице.
Трент оглянулся. Его сияющие глаза смотрели на меня, вызывая желание заниматься определенными вещами… с ним. Внимательный взгляд бесстыдно скользил по моему телу. Этот парень – сплошное противоречие. Сейчас он милый, через секунду – нахальный. Улетно горячее противоречие.
Предупреждающая сирена у меня в голове заглохла. Я обещала Ливи, что беспорядочный секс на одну ночь прекратится. И он прекратился. Два года я ни с кем не связывалась. И вот, приехали, в первый день нашей новой жизни я уже готова раздвинуть ноги пред этим парнем прямо здесь, на стиральной машине.
Внезапно мне стало неуютно в собственном теле. «Дыши, Кейси, – слышу я мамины слова. – Досчитай до десяти. Десять маленьких вдохов». Как обычно, ее совет не помогает, потому что в нем нет смысла. Единственное, в чем сейчас есть смысл, так это убежать от этой ловушки на двух ногах. Немедленно.
Я попятилась к двери.
Я не хочу об этом думать. Мне не нужно об этом думать.
– Так откуда ты?..
Я взбежала по ступеням навстречу безопасности раньше, чем смогла услышать, как Трент закончил предложение, и снова вдохнула, лишь только достигнув верхней. Привалившись к стене, я закрыла глаза, снова приветствуя мой защитный слой, то, как он скользил по моей коже, возвращая мне контроль над собственным телом.
Глава 2
Шипящий звук…
Яркий свет…
Кровь…
Вода, скрывающая меня с головой. Я тону.
– Кейси, проснись! – Голос Ливи вырвал меня из удушающей тьмы и вернул обратно в мою спальню.
Три утра, и я вся в поту.
– Спасибо, Ливи.
– Всегда, – мягко ответила она, ложась рядом со мной.
Ливи привыкла к моим кошмарам, редкая ночь проходит без них, но иногда я просыпаюсь сама. Иногда я начинаю задыхаться, и ей приходится выливать мне на голову стакан холодной воды. Сегодня не пришлось.
Сегодня хорошая ночь.
Я лежала тихо и спокойно, пока не услышала ее медленное, ритмичное дыхание. Я благодарила Бога за то, что он не забрал у меня и сестру. Он забрал всех остальных, но оставил мне Ливи. Я предпочитала думать, что в тот вечер он наградил ее гриппом, чтобы удержать от поездки на игру в регби, в которой должна была выступать я. Воспаление легких и насморк спасли ее.
Спасли мой единственный лучик света.
Я проснулась пораньше, чтобы проводить Ливи в ее первый день в новой школе.
– Ты все документы взяла? – напомнила я.
Я подписала бумаги в качестве законного опекуна и заставила ее поклясться, что она так и скажет, если кто-нибудь начнет задавать вопросы.
– На всякий случай…
– Ливи, просто придерживайся этой версии, и все пройдет гладко.
Если честно, я немного переживала. Зависеть от того, сможет ли сестра солгать, сродни ожиданию, что карточный домик выстоит в бурю. Нереально. Ливи не смогла бы соврать, даже если бы от этого зависела ее жизнь. В каком-то смысле, сейчас так и было.
Я смотрела, как она доедает свои хлопья, подхватывает школьный рюкзак, все заправляя и заправляя волосы за ухо. Один из ее «говорящих» жестов. Этот означает панику.
– Просто подумай, Ливи. Ты можешь быть, кем захочешь, – предложила я, поглаживая ее плечи, когда уже она собиралась выходить.
В памяти всплыл момент мимолетного облегчения, когда мы только переехали к тете Дарле и дяде Рэймонду, – новая школа и новые люди, которые абсолютно ничего обо мне не знали. Я была достаточно глупа, чтобы поверить, что с сочувствующими взглядами покончено. Но новости в маленьких городках разносятся быстро, и вскоре я начала есть ланч в туалете или пропускать школу, чтобы избежать пересудов.
Теперь же мы бесконечно далеко от Мичигана, и у нас появился реальный шанс начать все заново.
Ливи остановилась и обернулась, решительно уставившись на меня.
– Я – Оливия Клири. Я не пытаюсь быть кем-то другим.
– Я знаю. Я просто имею в виду, что здесь никто не знает о нашем прошлом.
Это был еще один пункт нашего соглашения, мое требование – ни с кем не делиться тем, что с нами произошло.
– Наше прошлое – это не то, кто мы. Я – это я, а ты – это ты, и это именно то, кем нам нужно быть, – напомнила мне Ливи.
Она ушла, и я точно знала, о чем она думает. Что я больше не Кейси Клири. Я – пустая оболочка, которая неуместно шутит и ничего не чувствует. Я – Кейси-самозванка.
При поисках квартиры меня интересовала не только подходящая школа для Ливи. Мне был необходим спортзал. И не такой, где девочки-тростиночки прохаживаются вокруг в новеньких гламурных костюмчиках или болтают по телефону, стоя рядом с тренажерами, а бойцовский зал.
Так я и нашла «На пределе».
«На пределе» имел такие же размеры, как и «О’Майли» в Мичигане, и, войдя внутрь, я сразу же почувствовала себя как дома. Перед моими глазами предстало помещение с неярким освещением, укомплектованное рингом и множеством свисающих с балок груш всех размеров и массы. Воздух был пропитан знакомым смрадом пота и агрессии – побочным продуктом при соотношении пятидесяти мужчин к одной женщине.
Ступив в главный зал, я глубоко вдохнула, приветствуя чувство безопасности, которое всегда у меня здесь появлялось. Три года назад, выписавшись из больницы после длительного лечения, которое включало в себя масштабную физиотерапию для укрепления правой стороны моего тела, пострадавшей в аварии, я пришла в зал. Я тренировалась часами, поднимая веса, занимаясь кардиотренировками, всем, что могло укрепить мое разбитое тело, но ничем не помогало моей опустошенной душе.
Так продолжалось, пока однажды ко мне не подошел один накачанный парень по имени Джефф. Пирсинга и татуировок на нем было больше, чем у видавшей виды рок-звезды.
– Ты изрядно выкладываешься на тренировках, – сказал он.
Я кивнула, совершенно не заинтересованная в беседе, какое бы направление она ни приняла. Пока он не дал мне свою визитку.
– Никогда не была в «О’Майли»? Это ниже по улице. Я там веду секцию кикбоксинга несколько вечеров в неделю.
По-видимому, это было у меня в крови. Я быстро стала его лучшей ученицей, возможно потому, что тренировалась семь дней в неделю без пропусков. Кикбоксинг стал моим идеальным механизмом совладать со стрессом. С каждым ударом и выпадом я могла направить свою злость, неудовлетворенность ситуацией, боль в нужное русло. Все эмоции, которые я так сильно старалась похоронить, здесь я могла выпустить наружу без разрушительного ущерба.
Слава богу, что «На пределе» был дешевым залом, и они принимали оплату за месяц без вступительных взносов. У меня было достаточно налички, чтобы заплатить сразу. Я знаю, что следовало бы потратить ее на еду, но для меня отсутствие тренировок – не вариант. Обществу лучше, когда я в зале.
После записи и обзорной экскурсии я бросила вещи около свободной груши и сразу же почувствовала на себе вопросительные взгляды. Кто эта рыжая? Она что, не поняла, что это за зал? Им было интересно, смогу ли я выдать стоящий удар. Скорее всего, уже делались ставки на то, кто первым затащит меня в душ.
Пусть попробуют.
Я игнорировала внимание, грубые комментарии и смешки, растягивая мышцы, опасаясь, как бы не перегрузить что-нибудь после трехдневного пропуска. И я усмехалась. Самоуверенные козлы.
Вздохнув пару раз, чтобы успокоить нервы, я сконцентрировалась на груше, на этой излюбленной игрушке, которая безропотно поглотит все мои боль, страдания, ненависть.
И затем я выпустила все эти эмоции.