Предусмотрено также, что в случае, если мы встретим глубоководные реки и не найдем брода, одна из повозок длиной двенадцать метров будет легко превращена в средство для переправы. Она покрыта листовым железом, и оси прикреплены чеками. В повозке есть мачта и парус, руль и свой запасной провиант. Для того чтобы она стала лодкой, надо с помощью тросов снять колеса с осями, предварительно вытащив чеки. Водоизмещение этой амфибии — десять тонн, и она может взять на борт изрядное количество людей.
Что касается Сириля, то он мне названый брат. Мы родились тридцать два года назад в один и тот же день в Экренне, маленькой деревушке в департаменте Луаре. Нам было по пятнадцать лет, когда Сириль в течение нескольких дней потерял обоих родителей. И тогда моя мать усыновила мальчишку, не покидавшего с тех пор нашей семьи. С годами его привязанность ко мне еще больше возросла. Рост Сириля метр семьдесят восемь сантиметров, торс атлета. У него небольшие серые глаза, крепкие ноги, не знающие усталости, и удивительно доброе сердце. Юноша умен, хитер, отчаянно смел, но благоразумен. Как всякий крестьянин — себе на уме, даже самые неожиданные события не нарушают его неизменно безмятежного спокойствия.
Он в восторге от участия в путешествии хорошенькой ирландки по имени Келли. Это служанка очаровательной мисс Мери, пожелавшей сопровождать братьев и дядю в надежде застать отца в живых.
Если присутствие красотки и восхищает Сириля, то на помощника сэра Рида по организации каравана он бросает косые взгляды и беспрестанно ворчит по его поводу. Помощник — немец. Их много в Австралии. Сириль, носящий ленточку военной медали, полученной за мужество в битве при Шампиньи [69], ненавидит пруссаков. И не случайно. Его кожаная каскетка прикрывает рубец, пересекающий лоб, и хотя вюртембергский драгун [70], сабля которого нанесла моему братцу рану, заплатил за это своей жизнью, Сириль до сих пор питает столь же острую ненависть к немцам, как и во время памятного для него сражения.
Герр Шеффер, высокий блондин с бесцветной внешностью, лет сорока, производит впечатление опытного человека. Он давно служит управляющим у сэра Рида, всегда хвалящего его за честность и точность, а также за хорошее знание равнины Бюиссон. Среди путешественников еще четыре немца, остальные, кроме меня и Сириля, англичане и один канадец. Мне, — а я очень верю первому впечатлению, — герр Шеффер тоже весьма неприятен.
Что касается Эдварда и Ричарда, то редко встретишь людей с такими открытыми, добродушными, симпатичными лицами. К ним влечет с первого часа. Их сестра Мери, несколько болезненная на вид золотоволосая девушка с черными глазами, очень мила и энергична.
Цель нашего путешествия — место пересечения 135° восточной долготы и 20° южной широты. Именно там согласно странному письму-завещанию обитает племя хранителей сокровищ — нга-ко-тко.
Овечье пастбище сэра Рида заканчивается примерно в четырехстах пятидесяти лье, или в тысяче восьмистах километрах от цели нашего путешествия. Мы рассчитываем продвигаться каждый день не менее чем на тридцать пять километров и будем счастливы, если весь путь удастся пройти за два месяца, учитывая необходимые остановки на отдых, а также всевозможные препятствия, которые придется преодолевать.
Следуя по берегам мощной реки Муррей, экспедиция пройдет вверх по течению сто километров и достигнет точки, где русло пересекает сто сороковой градус. Затем повернем налево и направимся к озеру Уайт. Решено не удаляться от известных рек, дабы избежать ненужных встреч с туземцами.
Ориентироваться собираемся не только по звездам — имеется большой ассортимент компасов, секстантов [71]и хронометров [72]лучшего качества. Пройденный путь будет ежедневно отмечаться на карте.
Возможно, мы дойдем до озера Эйр, этого внутреннего моря Австралии, восточная и северная часть которого только приблизительно отмечены на картах, затем последуем по каменистой и песчаной пустыням, где постараемся проявить крайнее благоразумие.
Ну а пока, свободные от забот, весело продвигаемся скорее как люди, отправившиеся на прогулку, нежели в трудное путешествие.
Поскольку «Три фонтана» простираются почти до границ цивилизованных зон, вскоре попадем в дикую Австралию, такую, как я мечтал увидеть. На каждом шагу встречаются камедные деревья, на бескрайних лугах пасутся бесчисленные стада быков и овец.
Я вовсе не намерен отказываться от того, чтобы поохотиться. Моя свора следует за нами: хочу добыть нескольких кенгуру. Сириль тоже полон надежд и все время что-то говорит Мирадору, моей собаке. Терпение, Мирадор! Если не ошибаюсь, абориген, слуга майора, должен хоть что-нибудь обнаружить. Эта двуногая старая ищейка одарена необычайной интуицией.
— Эй, Том, что ты там увидел?
— Кенгуру, — отзывается он и, отчаянно коверкая английские слова, добавляет: — Там… Все господа на лошади — хоп!
— Тогда вперед! — призвал я. — Если наш командир сэр Рид позволит.
— Пожалуйста, джентльмены, — вежливо согласился старый скваттер.
— Но где же кенгуру?
— Там! — Том схватил меня за руку и показал на странный силуэт, мелькающий среди деревьев.
— Майор! МакКроули! Робартс! Сириль! В погоню!
Собак моментально спустили с привязи, и каждый из нас, взяв охотничий рожок, стал трубить во всю силу своих легких. Мы приблизились к кенгуру, которого теперь видели отчетливо. До чего же удивительное создание! Высотой по меньшей мере два метра. А как мчится! Для этого он использует только задние конечности. Передвигается прыжками по восемь — десять метров, напоминая чем-то огромную лягушку. Время от времени животное останавливается и на несколько секунд опирается на хвост, такой же длинный, как туловище, посматривая на нас с озадаченным видом. Потом снова возобновляет бег, к большому удивлению собак. Поистине увлекательная охота!
— Вперед! Вперед! — кричим мы и углубляемся в рощу.
Мирадор вместе с другими псами оглушительно лает. Собачий вой сливается со звуками наших рожков. Преследование набирает темп.
Сейчас мы находимся на равнине Бюиссон и, хотя уже знакомы с великолепием австралийской флоры, не устаем любоваться ею. Внимание к охоте ослабевает при виде растений с изумительной расцветкой. Мои товарищи — азартные спортсмены-любители, но и они опьянены зеленым великолепием.
Наши гончие продолжают лаять вдалеке, скачем в их сторону. Собаки мчатся среди пахучих магнолий, мимоз, пеларгоний [73], напоминающих георгины, и тысяч других цветов необычайной формы. Пробираемся среди зарослей рододендронов [74], где то и дело виднеются камедные деревья с ослепительно белой корой. Тут и там поднимают ввысь свои кроны софоры. А над всей этой пышной растительностью возвышаются эвкалипты, высота которых достигает ста пяти — ста двадцати метров, и огромные араукарии. Встречаем на пути мирты [75]и разного вида пальмы. Попадаются и деревья, не дающие тени: их листья обращены ребром к солнцу.
Описать миллионы пернатых, мелькающих с щебетанием между ног наших коней, я не берусь. Это целые легионы микроскопических пташек, напоминающих бабочек, покрытых перьями, — настоящие живые жемчужины, ищущие нектар в венчиках цветов.
…Скачем уже два часа. Мучительно хочется пить, да и голод дает о себе знать, но роскошная флора не может снабдить нас съедобными фруктами, ягод совсем нет. И никто не решается отведать, несмотря на соблазн, незнакомые плоды. Инстинкт лошадей, которому мы вполне доверяем, привел нас к ручью, и мы испили свежайшей воды. В это время донесся, почти впервые за час, лай собак.
70
Драгуны — кавалерийские части, предназначенные для действий как в конном, так и в пешем строю.
71
Секстант — угломерный астронавигационный инструмент, употребляемый для измерения высот небесных светил при определении местонахождения корабля.
72
Хронометр — переносные астрономические пружинные часы в специальном ящике с подвесами особой конструкции, отличающиеся большой точностью; употребляются главным образом в экспедициях, в мореплавании и т. п.