Хотя кое-каких вещей прибавилось, общий итог все же был в минусе - на последнем постоялом дворе одну из рыцарских лошадей умело и тихо увели. Наутро, узнав об этом и вникнув в обстоятельства дела Скрал-скраду отозвался о коллегах с уважением:
- Дело сделали, как песню спели. Даже приятно как-то.
Разговор происходил в отгороженном углу дешевой залы постоялого двора, и Айс в ответ громко промычал какую-то фразу, для всех желающих послушать. Они с Данисием лежали на досках грубого топчана, а вор только что побеседовал с хозяином - тот вздыхал и сочувствовал, но не более. Хоть кроме них постояльцев на в зале не было, Скрал-скраду не стал говорить о своих дальнейших планах, а попросту к тому времени, когда проснулась Лина, в погорелые сани были впряжены две сивые кобылки, ничем не похожие на угнанных у Орды - последнюю рыцарскую лошадь Скрал здесь же кому-то запродал, добавил денег и купил у хозяина эту пару. Когда от села отъехали, Данисий спросил:
- Скрал, а у тебя разве деньги были?
- Откуда? Деньги я у хозяина двора попросил.
- Попросил?
- Ну да, молча. Я деньги всегда молча прошу, и вот поди ж ты загадка: если вслух клянчить, то редко кто подаст, а молча попросишь - любой поделится.
- То есть украл.
- Хм... Я тебя наверное зря дурака ломать заставляю, и вправду повредишься скоро. У нас коня скрали? Скрали. Хозяин виноват, что воров пригрел? Виноват. Отмазаться должен? Должен. Вот его отмазка и бежит в хомутах. А деньги его я ему же и отдал, и получается не обобрал я никого, даже обидно.
Данисий дальше спорить не стал, честность поступка вора была отнюдь не главной заботой. Гораздо серьезней беспокоило другое - дальше на восток дорога была одна, и шла она через большой торговый город Кодукай, после которого совсем недавно еще начинались земли Великого Княжества Фымского, а если конкретней, то его Грабовецкого удела первого следа. Трактирные и дорожные слухи утверждали, что хотя удельные земли Орда уже захватила, но сам Грабовец еще держится.
- Грабовец... - задумчиво протянул Данисий. - Потом Самольск, а потом и Фымск! Но если Грабовец еще бьется, то значит не так уж и далеко Орда в наши земли вошла!
С одной стороны это конечно радовало, но по этой же причине чем ближе к Кодукаю, тем чаще приходилось вору рассказывать свои насквозь правдивые истории а Айсу с Данисием мычать и трясти головами. Что же будет в самом городе не знал никто.
Сани медленно ползли по накатанному тракту. Яркое зимнее солнце отражалось на снегу так, что болели глаза, и даже держащая вожжи Лина сидела, глядя не сколько вперед, сколько вниз, считая, что лошади с дороги и так не собьются - куда им деться с колеи, не в рыхлый же снег лезть. Укрытый двумя драными тулупами Скрал-Скраду подремывал, "чтоб к вечеру мозги свежее были". Айс безучастно ссутулился сзади, а Данисий с домовым кидали кости, и кто проигрывал шел пешком. Дорога широкой петлей поднималась на очередной холм, и назад открывалась широкая панорама на поля, островки леса и пару деревень. Когда подъем окончился Айс зашевелился, выпрямился, обернулся назад и любуясь оглядел пейзаж. Затем снял варежку, сложил пальцы узким колечком, и посмотрел в ту же сторону через дырочку. Принял прежнюю позу и подозвал Домового.
- Послушай, не в труд, спроси у Лины - ее там, в доме кто-нибудь запомнить мог?
Домовой спросил, выслушал ответ и перевел:
- Похоже что нет, ее только мельком видели. А что?
- А то, тот самый малый клин, в смысле отряд по дороге за нами едет. Нагонит самое большее через час. Так что надо бы сейчас нашу волокушу совсем изуродовать - соломы там со дна наскрести, тряпок каких по краям повесить...
- Зачем это еще?! - возмутился Скрал-Скраду, который глаз не открывал, но голосом говорил не заспанным.
- Да я сам точно не знаю еще, - извиняющимся тоном ответил Айс, просто кажется мне, что так будет правильней. Давай вылезай?
На окончательное преображение обгорелых саней в совсем уж бесформенный пук старого сена, рваных мешков и прочего хлама, под которым и полозьев-то видно не было, ушло времени немного, и вор успел даже еще вздремнуть, прежде чем на гребне холма появились первые всадники. Лина взяла в сторону, загоняя лошадей в снег чуть ли не по колено, и когда рыцари приблизились, она и Скрал встали рядом с санями в глубоком поклоне, как и полагалось. Айс с Данисием тоже стояли согнувшись от греха подальше, а то рубанет белобокий на ходу, и доказывай потом что ущербный-малоумный. К счастью эта встреча с малым клином по охране летающих таранов закончилась без ничего - рыцари торопливо проехали мимо, даже не взглянув на застывших у края дороги нищих. Тяжелых саней снова было трое - наверное там, на хуторе сделали еще одни.
Когда последние ордынцы скрылись за леском, Айс сказал что можно приводить повозку в порядок, а когда это дело было закончено, Данисий удивленно спросил:
- А где же? Тут с боков ведь пара хороших, не горелых досок были?
- Были, были, а теперь вот нету, - голос у Айса был досадливый и немного злой. - Ты вот у нас самый умный, вот и объясни в чем дело.
Данисий сжал зубы и с шипением втянул в себя воздух, но затем с таким же шипением выпустил, и бить Айса не стал, а вор досмотрев эту сцену до конца покачал головою.
12
Стены и башни Кодукая показались на горизонте примерно через час после встречи с ордынским отрядом - город стоял на высоком берегу реки, и был виден издалека. Окончательно проснувшийся Скрал-Скраду деловито глянул на дорогу, на солнце, и удовлетворенно сообщил:
- Засветло поспеем. Лина говорит, что она здесь бывала, знает хороший трактир. Будет говорить, что восточней есть родня в деревне, это в общем-то так и есть. Правда там всякие сложности, кто родней, а кто чужней считается, но это уже ерунда. Теперь слушайте в оба уха, чтоб в башке оседало.
В городе могут быть, а вернее обязательно будут, Старшие сыновья Отца земного. Когда они в доспехах, то вот тут, на плече, в узорчике, у них есть такая ломкая красная полоска. Запомнили? Узорчик у всех, а полоска только у Старших. А если без лат, то такая же полоска на кольце вокруг мизинца. Перед ними значит не трястись и не ломаться, а если мычать, то сдержано. Было чтоб глупо, но не придурочно, а то запишут в бесноватые, и приехали - вас точно, а меня заодно. Эх, праведная слава божья! Грешен я перед тобой, но уж и просьбами не докучал без толку. Вот только сейчас бы пронесло!
Вор еще собирался чего-то сказать, но на дороге показались встречные, и он умолк.
До города оказалось ближе, чем думалось - в беловатом мареве его сероватые стены казались высокими и неприступными, а на самом же деле высоты в них было два, ну от силы три роста. Толстый слой гладкой ухоженной штукатурки скрывал кладку, и чувствовалось, что городская стена давно уже перестала быть оборонительным сооружением, а так - для солидности и приличия. И следов войны вокруг города не было. Ухоженные домишки посадских слободок остались не тронутыми огнем, а массивные городские ворота не испытали на себе ударов тарана. Кодукайцы сдались без сопротивления, полагаясь как всегда на то, что завоеватели люди умные, и в целом виде им город пригодится больше чем в разрушенном. И действительно, как ни широко шла слава о бесчинстве ордынцев во вновь захваченных городах, знающие люди всегда говорили прежде всего о расчетливой жадности Отца Земного, который всегда каким-то образом умудрялся сдерживать буйство волков-рыцарей, разумеется только там, где это было выгодно.
Обгорелые сани, непонятном образом лишившиеся двух досок, уже давно влились в жиденькую, но длинную вереницу поставленных на полозья ломовых полков, розвальней, огромных возов и совсем маленьких саночек. Даже сейчас Кодукай оставался городом-базаром для всего края и Стальная Орда не собиралась пока что прекращать его жизнь. Домовой конечно же давно спрятался, Лину у поводьев сменил Скрал-Скраду, а Айсу с Данисием вновь пришлось забывать человеческий язык и переходить на обрыдлое мычание. Едущая в соседних санях богато одетая молодая женщина кинула Данисию мелкую серебряную монетку, и больше никто на убогих внимания не обратил. Получивший неожиданный прибыток Данисий не обрадовался этому, а наоборот окончательно обиделся на судьбу, и дальше сидел молча, глядя вокруг одновременно жалобно и зло. Айс подумал, что за такую гримасу парню еще денег кидать станут, но оказался неправ - до самой толкучки у въездных ворот больше подаяний не случилось.