– Ну и дурак. Или ты дура?
– Он предложил расстаться друзьями. Это общее решение.
– То есть, два идиота. Собака ты мне надоела, давай ты будешь мне котом. Переживаешь?
– Нет, – поджимаю губы. – Или не знаю. Всё сложно.
Как сказать, что переживаю я только из-за одного парня? Спойлер – зовут Дима и он его старший брат.
– Ясно, – Сотников-младший пристально смотрит на меня. – Я так понимаю, секса у вас не было с твоим Ромео?
– Это здесь причём?
Да, до этого у нас как-то не дошло. Что говорить, мы и целовались совсем не по-взрослому, словно стеснялись друг друга. Испортили дружбу отношениями.
– Значит, не трахались, – издевательски смеется. – Потому и разбежались, мать. Секс сближает.
Я его сейчас стукну, без шуток!
– Ненавижу тебя, – чтобы отвлечься беру в руки скетчбук Яна и открываю примерно посередине. – Оу…
Жар смущения опалил щеки. Была бы у меня вставная челюсть, то она бы непременно выпала.
– Чужие вещи без разрешения брать нельзя, – поучает меня Ян и выхватывает из рук свой блокнот с эскизами.
– Я даже спрашивать не стану.
– И правильно, – убирает рисунки во внутренний карман куртки. – Если к психиатру ходить не собираешься в ближайшие несколько лет. Дорогое удовольствие, знаешь ли.
Ага, кому надо к мозгоправу, так это Яну Сергеевичу. На минуточку, рисовать свои сексуальные фантазии – это диагноз.
– Ты больной маньяк.
– Сочту за комплимент. А тебе меньше тупить надо, Мария Викторовна.
Да, Янчик сегодня в ударе.
– Не с той ноги встал?
– Не знаю, кто как, но лично я встаю с двух ног.
Ну точно не в настроении.
– Из нас двоих тупишь только ты.
– Объясни, – наклонился ко мне через весь стол. – Будешь убедительна, куплю тебе ристретто.
– Я ненавижу ристретто.
– Я знаю.
Ну всё, сам напросился!
– Будешь тупить – Аврора влюбится в какого-нибудь хорошего мальчика. Достаточно убедительно, Ян?
– Туплю? – он отодвинулся от меня, перевел взгляд на Жарову и резко вскочил со своего места. – Смотри и учись, Машенька. Показываю один раз.
За несколько шагов он подходит к стойке. Рори в это время протирает мерный стакан салфеткой. А когда Аврора поднимает взгляд на Яна, парень обхватывает её лицо руками и целует.
По-взрослому.
За один день я выронила свою вставную челюсть уже дважды. Но, кажется, Аврора решительности Яна не оценила, влепив ему хлесткую пощечину и бонусом треснув стаканчиком по голове. Но этот мартовский кот всё равно возвращается с такой довольной физиономией, словно это всё его гребаный план.
– Живой?
– Пригласил на свидание.
– А она?
– Сказала, цитирую: «Попробуешь засунуть свой язык в мой рот снова – я тебя убью, БАРСик».
– Смирись с поражением, Ян.
– Это не поражение, а вызов. И я его принял.
Лишь грустно улыбаюсь ему в ответ. Однажды я тоже приняла вызов и очень горько об этом пожалела.
Десять поцелуев, чтобы влюбиться
Заставили моё сердце остановиться.
Возможно, в будущем оно будет биться –
Когда Он перестанет мне снится…
Глава 59 –
Моя любовь – это пустота
Маша
Домофон что ли сломался?
В который раз набираю номер квартиры Князевой, но никто не отвечает. Ну как так?
Начинаю звонить подруге на мобильный, но там тоже не алё – абонент недоступен и далее по известному маршруту посылают.
Десять минут ещё топталась у парадной, пока оттуда не вышли люди. Наконец-то! Я думала уже, что все конечности себе отморожу.
Ну, Мира!
Ещё в среду договорились пойти с подругой в новый музей, причём это была полностью её инициатива. Условились, что зайду за ней после того, как закончу с делами. Неподалеку от дома Мирославы есть очень хороший книжный магазин, я там заказала книги по японской мифологии для работы над статьей.
Если она сопит в обе дырочки, то я душу из неё вытрясу. Честное слово! И плевать мне на выходной день.
Несколько раз жму на звонок, только всё одно да потому – ни ответа, ни привета. Когда я уже потеряла всякую надежду на то, что мне откроют, громко щелкнул замок и дверь широко распахнулась.
А там…
Никита Тарасов собственной персоной, да ещё и в одних спортивных штанах.
Это именно то, о чём я думаю, да?
Вот чёрт! Охренеть!
Конечно, примирение Ника и Миры довольно призрачно маячило на горизонте. Весь универ шептался у них за спиной.
Весь последний месяц он из кожи вон лез, чтобы вернуть её. Просил прощения, упорно добивался внимания, красиво ухаживал. Как-то раз пришел ко мне в редакторскую и упросил опубликовать в номере его стихи. Хотя это громко сказано. Такого эпичного позора Ник ещё не испытывал.