Ни в одной из многочисленных вселенных не представляла, что однажды окажусь с Сотней в одной постели. Нет, не так.
Я вообще нас вместе не представляла. Никогда. Хотя, чисто по-киношному, мы просто созданы, чтобы полыхать пламенем не угорающей страсти. Классика жанра, знаете ли. Два злейших врага со школьной скамьи… от ненависти до любви.
– Не смей меня отталкивать, – рычит Дима и одним резким движением срывает с меня несчастную футболку. – Я уже не остановлюсь.
В его голосе столько уверенности, что мне тупо хочется подчиниться.
– Сотников, – протестующе упёрлась в его грудь кулаками. – Ну признайся, ты же просто хочешь меня…
– Хочу, – целует в шею, опускаясь всё ниже и ниже, заставляя меня терять контроль над собой. Проводит руками по животу, трогает кончиками пальцев затвердевшие вершины сосков. Меня тут же молния прошибает, заставляя выгнуться под ним. – Я и не отрицаю, Маша. Очень сильно хочу. Чувствуешь?
О, да… не почувствовать это сложно. Он был давно готов натянуть меня здесь и сейчас.
– А я, Дим… как-то не вижу тебя в роли своего первого парня.
Молчит. Скользит по мне задумчивым взглядом, а потом переспрашивает:
– В смысле первого?
– Ну… во всех.
– Первого-первого? Самого? – глупо таращится на меня, а мне почему-то очень смешно становится от этого. – Что ржёшь, дурная? Опять обломала.
Он упал на кровать рядом со мной и зачем-то переплёл наши пальцы.
– Почему не видишь? – слышу его голос через какое-то время.
– Чего не вижу? – перевела на него взгляд.
– Я про секс. Не романтизируй, детка. По любви – это миф.
– А ты очень быстро сдулся, – усмехнулась, пытаясь выдернуть руку.
Ой!
Сотня обхватил меня за талию и одним резким движением усадил верхом на себя. Он почти голый, в боксёрах. На мне тоже только низ. Да и то – одно название. Тоненькие белые кружева с прозрачными вставками по бокам.
Он жадно смотрит на мою грудь, так что даже становится страшно. Глаза заволокло дурманом желания и порока. Такой съест и не подавится.
– Не бери на слабо, Савельева. Напросишься на поражение. И не ёрзай, иначе я точно тебя возьму.
– Тогда прекрати свои пошлые брачные игры, – пробормотала в ответ, чувствуя, как щёки стремительно заливает краска.
Обхватывает за талию ещё крепче, имитируя то, как насаживает меня на себя. Грубо и жёстко. Ещё раз, снова, и снова! А я, бесстыдница такая, неловко подмахиваю его движениям.
Резко переворачивает меня на спину, припадая губами к моим девочкам. Прикусывает, ласкает языком, посасывает, словно сладкую конфетку. Вторая рука порхает у меня между ног, подводя к опасной грани.
И вот я уже раскрываюсь перед ним, позволяя его рукам всё. Голос разума что-то вопит на заднем фоне, но тело не слушается. Оно хочет, чтобы ему было хорошо.
Его пальцы парят по влажным складочкам, болезненно и сладко натирая клитор. До искр из глаз. После чего настойчиво запускает мою руку к себе в трусы, заставляя обхватить твёрдую и горячую плоть.
Боже!
– Давай, – рычит хрипло. – Надо кончить, малышка. Не врубай занудную отличницу.
– И не подумаю.
Господи, что я творю?
Вниз – вверх, вниз – вверх, погладить пальчиками, обхватить сильнее ствол и по новой, слушая как парень на мне тихо шипит и рычит, одновременно доводя меня до состояния сумасшествия.
Лежу, как в бреду, не осознавая кто я и где. Дима так и не ушёл.
А может я просто тупо заснула в его объятьях после того, как получила свой первый оргазм от одних рук наглого мажора?
Отличное оправдание. Всяко лучше, чем думать, словно мне действительно нравилось быть с ним рядом. Режим отрицания на полную мощность. До отказа.
А потом пришёл новый день. После сытного и вкусного завтрака мы поехали домой. В дороге почти не разговаривали. Только влажно переглядывались.
Я переписывалась с Мирой, Дима молчал. Собственно, это на него совсем не похоже. На душе было гадко. Ведь я притворилась его девушкой для одной единственной цели – чтобы мажор наконец свалил и перестал докучать мне своим излишним вниманием.
Вот только… только я совершенно точно поняла, что не хочу этого. Привязалась, по ходу. Привыкла слышать его и видеть.
Чёрт!
И так страшно от этого стало, жуть. Для полного счастья не хватает по самые помидоры в Сотникова втрескаться. В бабника, в маньяка, который собирает женские сердечки и раскладывает их по полочкам. Маша номер триста пятнадцать… в лучшем случае.