Джалена обернулся.
— Сэр… — глаза и рот у него округлились. — Ты!
Ворон смотрел на Джалену. Ни один мускул не дрогнул у него на лице. Краска покинула физиономию толстяка. Он почти с мольбой взглянул в сторону своей компании. Потом опять посмотрел на Ворона, повернулся к Капитану. Его рот двигался, но ни слова не вылетало из него.
Капитан подошёл к Ворону. Ворон принял эмблему Ловца Душ. Он прикрепил её у себя на груди.
Джалена побледнел ещё больше. Он отошёл назад.
— Похоже, он тебя знает — сказал Капитан.
— Он думает, что я умер.
Джалена вернулся к своей компании. Он бессвязно бормотал что-то и показывал пальцем. Люди с бледными лицами смотрели в нашу сторону. Произошёл короткий спор, затем все они покинули сад.
Ворон ничего не объяснил. Вместо этого он заявил:
— Может, перейдём к делу?
— Потрудись объяснить, что это значит. Я имею в виду то, что сейчас произошло, — голос Капитана приобрёл опасную мягкость.
— Нет.
— Подумай хорошенько. Твоё присутствие может оказаться опасным для всей Гвардии.
— Нет. Это личные проблемы. Они не будут вас беспокоить.
Капитан подумал. Он не из тех, кто лезет в прошлое человека. Без причины. Но Капитан решил, что причина есть.
— Как ты можешь сделать так, чтобы они нас не беспокоили? Совершенно ясно, что ты что-то значишь для Лорда Джалены.
— Не для него. Для его друзей. Это старая история. Я устрою всё это, прежде чем присоединиться к вам. Пять человек должны умереть, чтобы эта история завершилась.
Это казалось очень интересным. О, запах тайны и тёмных делишек, надувательство и месть. То, что надо для хорошей байки.
— Я — Каркун. Какие-то особые причины, чтобы скрывать эту историю?
Ворон повернулся ко мне, без сомнения, с полным самообладанием.
— Это личное. Она стара и позорна. Я не хочу об этом говорить.
— В таком случае, я не могу голосовать за то, чтобы его приняли, — сказал Одноглазый.
По каменной дорожке спустились двое мужчин и женщина. Они остановились, оглядывая то место, где только что была компания Лорда Джалены. Опоздавшие? Они были удивлены. Я наблюдал, как они это обсуждают.
Элмо голосовал как и Одноглазый. Лейтенант тоже.
— Каркун? — спросил Капитан.
Я проголосовал «за». Я учуял тайну и не хотел, чтобы она уплыла.
— Кое-что я знаю, — сказал Капитан Ворону, — поэтому я голосую вместе с Одноглазым. Во имя Гвардии. Я хотел бы, чтобы ты был с нами. Но… Устрой свои дела до нашего отхода.
Опоздавшие направились к нам. Хотя они и шли, задрав носы, но явно с намерением узнать что-нибудь о своих друзьях.
— Когда вы уходите? — спросил Ворон. — Сколько у меня времени?
— Завтра. На рассвете.
— Что? — спросил я.
— Постойте, — сказал Одноглазый, — как это?
Даже Лейтенант, который никогда не задавал вопросов, сказал:
— Мы полагали, что у нас есть пара недель, — он нашёл себе подругу, впервые с тех пор, как я его знаю.
Капитан пожал плечами.
— Мы понадобились им на севере. Хромой потерял крепость. Её захватил повстанец по имени Кочерга.
Опоздавшие подошли. Мужчина задал вопрос:
— Что стало с собранием в гроте Камелия?
Голос у него был какой-то жалобный и гнусавый. Мои кулаки сжимались. От него отдавало таким высокомерием и презрением, какого я не встречал с тех пор, как вступил в Чёрную Гвардию. В Берилле люди никогда не говорили таким тоном.
Здесь, в Опале, не знают Чёрную Гвардию, сказал я себе. Пока не знают.
Этот голос произвёл на Ворона такое же впечатление, какое бывает от удара доской по затылку. Он замер. На какое-то мгновение выражение его глаз стало просто ледяным. Затем уголки губ тронула улыбка. Такой злой улыбки я в жизни ещё не видел.
— Я знаю, почему у Джалены начался приступ расстройства желудка, — прошептал Капитан.
Мы неподвижно сидели, прикованные надвигающейся угрозой смертельной развязки. Ворон поднимался, медленно разворачиваясь. Эти трое увидели его лицо.
«Жалобный голос» стал задыхаться. Его спутник затрясся. Женщина открыла рот. Оттуда не вылетело ни звука..
Я не знаю, откуда у Ворона появился нож. Он двигался так быстро, что трудно было уследить. Из перерезанного горла жалобного голоса хлынула кровь. Его приятеля сталь достала в сердце. А Ворон уже сжимал левой рукой горло женщины.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала она. Женщина не ожидала прощения.
Ворон сжал горло ещё сильнее и поставил её на колени. Её лицо побагровело, раздулось. Язык вывалился изо рта. Она схватила Ворона за запястье, содрогаясь всем телом. Он поднял её и смотрел в глаза до тех пор, пока они не закатились и женщина не осела. Она ещё раз содрогнулась. Умерла.