Лара поставила чайную чашку на стол и уселась напротив Изабель.
— Чем же таким важным ты занималась, что даже не пошла спать? — Она в растерянности умолкла. — У тебя на лице чернила.
Изабель провела ладонью по испачканной щеке, устремив взгляд на листок, который она удалила с этого места, и увидела список, который составила прошлой ночью.
Огромный список, над которым пришлось усердно потрудиться.
Она должна была разработать план, как обеспечить безопасность девушки. Должна была составить послание поверенному отца, чтобы убедиться, что на образование Джеймса не были отложены средства. Должна была написать письмо в контору по недвижимости в Данскрофте, чтобы начать поиски нового дома. Должна была приступить к чтению руководства по ремонту крыши, которая находилась почти в аварийном состоянии.
Однако она ничего этого не сделала, а просто проспала.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Я уже достаточно отдохнула. — Изабель начала приводить бумаги на столе в порядок и заметила новую стопку конвертов. — А эти откуда?
Она подняла письма и обнаружила женский журнал, который прислали для девушек. В глаза бросился заголовок: «Сегодня в номере! Лондонские лорды, заслуживающие внимания!» Изабель закатила глаза и вернула конверты на место.
— Пришли с утренней почтой. Прежде чем ты откроешь их...
Изабель взяла нож для вскрытия писем и посмотрела на Лару.
— Да?
— Нам нужно поговорить о Джеймсе.
— Что теперь?
— Он постоянно сбегает с уроков.
— Меня это не удивляет. Я с ним поговорю. Он хотя бы встретился со своей новой гувернанткой?
— Не совсем обычно.
Эти слова поразили Изабель.
— Как так, Лара?
— Ну, Кейт поймала его, когда он подглядывал за ней в ванной.
Изабель наклонилась вперед:
— Да я собственноручно сдеру с него шкуру! Теперь он граф и обязан вести себя достойно! Подглядывал за новенькой в ванной? Что же это такое? Что на него нашло?
— Может, он и граф, Изабель, но в первую очередь он мальчик. Ты думаешь, ему не любопытно? Ему нужен кто-то, с кем он может обсуждать подобный интерес.
— Он может поговорить со мной!
Лара бросила на кузину недоверчивый взгляд:
— Ты превосходная сестра, Изабель. Но он не может обсуждать подобные вопросы с тобой.
Воцарилось молчание, пока Изабель обдумывала сказанное. Конечно же, он не может. Ему всего лишь десять лет, и рядом нет никого, кто мог бы помочь ему понять его внутренний мир. Ему необходим мужчина, с которым он бы мог обсуждать подобные... мужские проблемы.
Изабель сокрушенно вздохнула.
— Я должна найти способ отправить Джеймса в школу. Намерена сегодня же послать письмо по этому поводу поверенному моего отца. Правда, вряд ли найдутся деньги, чтобы это устроить. — Она помолчала. — С другой стороны, возможно, приедет новый попечитель поместья.
Они ожидали вестей от Оливера, лорда Денсмора, — таинственного отсутствующего попечителя, названного в завещании ее отца, — с того самого дня как узнали о смерти графа. С тех пор прошло уже больше недели, но о нем ничего не было слышно. И с каждым прошедшим днем, не приносившим новостей, Изабель дышалось немного легче.
И все же призрак этого попечителя угрожающе маячил на горизонте. Ведь если его назначил граф-расточитель, лорд Денсмор определенно относился к тому типу людей, с которыми все они предпочитали не иметь дел.
— Есть и еще кое-что.
«Вот так всегда». Изабель поморщилась при этой мысли.
— Насчет Джеймса?
— Нет. О тебе. — Лара наклонилась вперед. — Я знаю, почему ты уснула здесь, вместо того чтобы пойти в постель. Я знаю, что ты беспокоишься о нашем будущем. О средствах к существованию.
Изабель открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла. Лара, конечно же, была права: Изабель испытывала тревогу. Ее беспокоило, что отчаянное финансовое положение поместья не позволит ей послать Джеймса в школу, что он не сможет получить необходимые знания, чтобы стать истинным графом, что ей не удастся возвратить хотя бы подобие былой славы их титулу. Она боялась, что этот новый попечитель так никогда и не покажет им своего лица — и тем более денег. Боялась так же сильно, как и того, что он все же приедет и закроет Минерва-Хаус, вышвырнув на улицу всех женщин, ради которых она так усердно трудилась, стараясь обеспечить им безопасность.
Женщин, которые в ней нуждались.
Крыша протекала, семь овец пропали на этой неделе из-за дыры в изгороди в западном углу усадьбы, и у Изабель не осталось ни фартинга за душой. Ей придется отослать некоторых девушек из дома, если она не найдет решения.
— Я не думаю, что граф оставил хоть немного денег, — тихо сказала Лара. Впервые одна из обитательниц Таунсенд-Парка заговорила о сложности их положения.
Изабель в отчаянии покачала головой:
— Все кончено.
Все, что не связано с будущим графа Реддика.
Ее отец не потрудился позаботиться о том, чтобы обеспечить своих детей. Чтобы его наследник мог жить достойно. Изабель пришлось полчаса убеждать стряпчего, прибывшего на следующий день после известия о смерти отца, что она достаточно хорошо разбирается в финансовых делах поместья, чтобы он мог объяснить ей сложившуюся ситуацию.
Как будто трудно понять, что они полностью разорены.
Граф-расточитель проиграл все — городской особняк, мебель, кареты, лошадей... даже свою дочь. Не осталось ничего. Ничего помимо того, что теперь принадлежало Джеймсу по праву.
И собственности Изабель, которую она могла продать.
Девушку охватила глубокая печаль.
У ее брата не было ни матери, ни отца, ни образования, подобающего его графскому титулу. Но он унаследовал графство. И она приложит все силы, чтобы удержать его на плаву.
Никогда в жизни Изабель не испытывала подобного отчаяния.
Если бы она не заснула так позорно прошлой ночью, может, ей удалось бы придумать план, каким образом всем им спастись.
Нужно только время. А его все меньше.
Закрыв глаза, Изабель глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
— Это не твоя забота, Лара, — решительно сказала она, не желая показывать свои сомнения. — Я позабочусь о том, чтобы с нами все было в порядке.
Взгляд Лары смягчился.
— Конечно, дорогая! Никто из нас ни на миг не усомнился в этом.
Изабель встала и подошла к окну, устремив взгляд на некогда процветавшие плодородные земли Таунсендов. Теперь невозделанные поля сплошь заросли сорняками, а скота значительно поубавилось.
— Девушки обеспокоены?
— Нет. Думаю, им и в голову не приходит, что их могут вышвырнуть на улицу.
Сердце Изабель тревожно забилось при этих словах.
— Я что-нибудь придумаю. Мы найдем деньги. Я перевезу всех в другой дом. На этом доме свет клином не сошелся.
— Минерва-Хаус номер два, — откликнулась Лара.
— Вот именно.
— Отличная идея.
Тяжело вздохнув, Изабель направилась к письменному столу. Усевшись на свое место, она уставилась на бумаги, разбросанные по обширной поверхности стола, за которым в свое время восседали три поколения графов Реддик. После продолжительного молчания она сказала:
— Есть только один способ раздобыть деньги, чтобы всем нам удержаться на плаву.
— Какой?
Изабель глубоко вздохнула:
— Я продам свою коллекцию мраморных скульптур. Глупо держать их здесь. Никто не может любоваться ими.
— Тебя они радуют.
— Это роскошь, которую я больше не могу себе позволить.
— Нет, это единственное сокровище, которое у тебя когда-либо было.
Как будто она сама этого не знает.
— Ты можешь предложить что-нибудь получше?
— Возможно, — уклончиво ответила Лара. — А почему бы тебе не подумать... о замужестве?
— Ты предлагаешь мне принять предложение одного из тех болванов, что побывали здесь за последние годы, после того как выиграли меня в карты?
— О Боже мой, нет! — воскликнула Лара, широко раскрыв глаза. — Ни в коем случае. Ни за одного из них. Знакомые твоего отца не подходят. Я имела в виду кого-нибудь другого. Кого-то... порядочного. А если он к тому же богат, то тем лучше.