Ясуда обрадованно закивал. Он уже знал, когда русский солдат одобряет его работу. Разговаривали они по-прежнему больше мимикой и жестами. И тот и другой выучили друг у друга по нескольку слов и пока обходились.
Они вывалили принесенную рыбу на площадку возле Сазонова, и Комков спросил:
— Как там, не пора заправляться?
Мичман вынул свои карманные часы-луковицу. Это был еще дедов подарок, и Сазонов с ним никогда не расставался.
— Пожалуй, надо делать перерыв.
— Кончай ночевать! — Комков весело хлопнул Ясуду по плечу. — Сейчас мы устроим королевский пир. На первое, второе и третье — красная икра, приготовленная по способу а-ля Галута.
Комков сбегал к ручью и через несколько минут вернулся с миской, наполненной блестящей ярко-красной икрой.
— Приступим, други мои! — воскликнул он, выхватывая ложку из-за голенища.
Ясуда устало опустился рядом на камень и достал из-за пазухи кусок высохшей рыбы. Он ел рыбу, как хлеб, заедая ею суп, кашу — любое блюдо.
— Э-э… Так не пойдет, — запротестовал Комков. — Садись-ка рядом. Не брезгуй нашей компанией. Ты же в эту икру труд вложил.
Японец вначале не понял, вопросительно посмотрел на бойца. Но когда тот вручил ему ложку и ткнул пальцем в миску, Ясуда вдруг часто-часто заморгал. Комков придвинул к нему миску поближе и подмигнул:
— Ешь, ешь. Шикарная закусочка. К ней бы еще наши фронтовые гвардейские сто пятьдесят!..
Ясуда нерешительно потянулся за икрой. Некоторое время ел молча, тщательно облизывая ложку. Потом осторожно тронул Комкова за локоть и что-то сказал.
— Ну, чего ты? — спросил Комков.
Ясуда продолжал говорить, все больше возбуждаясь, потом схватил прутик и начал чертить на песке, приговаривая: «Нож… нож…» Видно, он хорошо усвоил это слово.
Заинтересовавшись, к ним подошел Семибратов.
— Что это он?
— Черт его маму знает!
— Постой! — воскликнул Семибратов. — Я, кажется, начинаю понимать. Он нарисовал восемь ножей. Сколько японских солдат было в здешнем гарнизоне? Восемь, не так ли? А эта кривулина на песке, по всей вероятности, сабля. Очень похоже… Ну конечно, офицерская сабля. Должен же быть с ними командир. — Семибратов повернулся к Ясуде и спросил: — Командир? Самурай?
Ясуда обрадованно залопотал:
— Самурая, самурая… Юти Хасимото…
— Хасимото? — повторил Семибратов. — Так вот кому принадлежала сигарета с золотым ободком! А ну спроси-ка его, Комков, не знает ли он, где этот офицер скрывается?
— Плохой из меня переводчик, товарищ младший лейтенант. По-немецки я бы еще попробовал, а тут — язык сломаешь.
— Жаль. Он бы мог нам помочь. — Семибратов кивнул на Ясуду. — Ну да и на том ладно. Теперь хоть знаем, кто наш противник.
После обеда работа продолжалась. Комкова позвал Шумейкин. Попросил помочь отнести в лагерь ящик с соленой рыбой. Они двинулись от ручья напрямик по зарослям бамбука, сокращая путь. Некоторое время шли молча. Потом Комков громко сказал:
— Саса.
— Чего ты? — не понял Шумейкин.
— Саса, говорю. Курильский бамбук по-японски: А дзори — это обувь.
— И охота тебе всякой ерундой мозги сушить! Носишься с этим косоглазым, как с писаной торбой.
— Тебе этого не понять. — Комков усмехнулся.
— Куда уж нам с суконным рылом да в калашный ряд!
Шумейкин был настроен добродушно. Даже Яшкины насмешки сегодня не выводили его из себя. Пройдя еще немного, он предложил сделать перекур. Подмяв бамбук, они легли на мягкое ложе.
— А ты хоть и болтаешь, а ничего парень, — заговорил Шумейкин. — В лагере тебе цены не было бы. Там любят тех, кто арапа заправлять умеет.
— Спасибо за признание! Вот уж не предполагал, что могу прийтись ко двору такой компании.
— Перестань! — Шумейкин поморщился. — Что ж, я тебе должен теперь еще в ножки кланяться?
— Можно хоть узнать за что?
— Как за что! Ты ж меня тогда здорово выручил. Младшой меня терпеть не может. Уж мне это так просто не сошло бы.
— А ты что, действительно спал на посту? — спросил Комков.
— Здрасьте… А ты сам что делал?
— Постой. — Комков даже приподнялся на локтях. — Как же так? Я ведь нарочно сказал. Понимаешь? Я не спал. Думал, мы просто с тобой проморгали. Так не все ли равно, кто виноват? Там, если в затишек за скалу зайти, подход к складу с одной стороны не просматривается. Я потом проверил.
— Нужен мне твой затишек! — Шумейкин фыркнул. — Выдумали охрану какую-то, само начальство небось дрыхнет. Пошли они!.. Я всегда сплю. Пристроюсь где-нибудь в сторонке и кемарю. Здоровьице нам еще пригодится.