— Садись, — он показал рукой на кушетку, Юля неуверенно смотрела, — просто садись, на попу. Ты по-прежнему боишься ездить на мотоцикле?
Юля вспомнила этого врача со спокойным, немного усталым взглядом. Больше года назад она зашла к папе на работу, ей было необходимо забрать лекарства для бабушки, сидя в просторном кабинете, она разглядывала справочную литературу и картины на стенах, которые видела уже не один раз, не велико развлечение — кабинет заведующего. Стопка медицинских карт, бумаги, снимки, книги. Владимир Борисович всегда задерживался, все к этому привыкли. Юля пришла заранее, в надежде перехватить папу — ей необходимо было сегодня сдать зачёт, но отца не было. Она нервно подёргивала ногами в самой простой обуви, а пальцы теребили маленькие белые пуговицы на блузке — хлопковой, простого кроя, с круглым воротничком и бантиком под ним, из атласной тесьмы. Зашедший Владимир Борисович быстро извинился перед дочкой, он прижал её к себе, шепча: «Прости, прости», и напряжённые плечи Юли расслабились, она улыбнулась — открыто, ноги перестали отбивать бесполезную чечётку, а руки просто опустились вдоль тела.
— Держи, — протягивая зелёный пакет.
— У тебя есть обед? — спросила Юля.
— О, да, думаю, всё наше отделение не погибнет голодной смертью благодаря тебе, Юленька, — Владимир Борисович улыбался дочери, создавалось впечатление, что он любуется ею, восхищается, — ты сильно опаздываешь?
— Сильно, — вздохнула девушка.
— Плохо… ну, беги, — быстрый поцелуй, и Юля, разворачиваясь, столкнулась с другим врачом в кабинете, совсем молодым, скорей всего — интерном, он стоял поодаль, будто отошёл, чтобы не мешать, но быть рядом. Когда девушка выбежит из кабинета — они вернуться к тому, на чём закончили разговор со своим руководителем.
— Подожди-ка, — услышала за своей спиной. — Ты на колёсах? — Владимир Викторович спрашивал предполагаемого интерна.
— Да.
— Тебе уже пора, подбрось Юленьку, вам в одну сторону.
— Без проблем.
— Ну, давай, только смотри, чтобы без проблем.
Поговорив с папой, Юля вышла вслед за заглянувшим доктором, который сказал, что его зовут Юрий, и в удивлении смотрела на «колеса» — самый обыкновенный мотоцикл. Может, он был немного больше обычного… но это был мотоцикл — один из самых опасных видов транспорта…
— Никогда не ездила?
Юля с сомнением смотрела на мотоцикл, ещё с большим — на молодого врача, и отводила глаза в попытке скрыть своё главное сомнение.
— Держи, — парень протянул её круглый шлем, она натянула его на голову, ощущая себя глупо и, сжав плечи, ждала дальнейшей команды.
— Садись, — Юрий уже сидел, перекинув длинную ногу через сиденье, и ждал. Она неуверенно присела, стараясь минимально прикасаться к мужчине, и, услышав гул под позвоночником, зажмурила глаза. Они проехали совсем немного и на очень медленной скорости, когда, остановившись у обочины, рядом с широким газоном со свежей травой, Юрий сказал:
— Я проходил практику в травматологии… поэтому мы поедем медленно, но это всё равно быстрей, чем на общественном транспорте. Ты как?
— В травматологии?
— Да. Только идиот не боится, но поверь мне… я очень аккуратно, ладно?
— Хорошо.
Они проехали едва ли до конца газона.
— Эм… Юля, держись за меня крепче.
— Что? — Она почти шептала.
— Крепче, плотней держись, знаешь как?
— Как? — она отступила на шаг, как будто собиралась издалека посмотреть, как же нужно держаться, когда оказалась прижатой спиной к мужской груди и руки обхватили её крепко за талию, нагибая влево и вправо.
— Так примерно, давай, возьмись за мою спину.
Юля аккуратно, практически только за светлую рубашку в мелкую, едва видную клетку, взялась за парня.
— Ну?
— Что ну?
— Ты будешь держаться крепче?
Она резко отпустила руки и собралась уйти, её глаза смотрели зло и с неприязнью, от шеи медленно поднимался румянец, задевая уши и кончик носа.
— Юля? — парень всмотрелся в лицо своей спутницы, так, как будто увидел её секунду назад, — в чём дело? Я испугал тебя? Прости.
— Это неприлично… — скорей прошептала.
— Непри… неприлично? Юленька, неприлично будет, если я разобью дочь своего непосредственного руководителя, а прижаться во время езды… — он продолжал всматриваться в лицо девушки, ставшее ещё красивей от гнева и сильного стыда. — Ладно, я знаю, что нам поможет, подождёшь меня? Только обязательно подожди!