— Ты же на сборах.
— На каких сборах, какие сборы, когда мой маленький в больнице, тебя обижал этот злой мужик? — Он показывал глазами на Юрия Борисовича, который, похоже, наслаждался разыгрывающийся мизансценой.
— Нет, он мой врач.
— Ах, врач, ну, врачу можно находиться в твоей палате… здравствуйте, я Симон, — представился парень Юрию Борисовичу, — жених Юли, с ней всё в порядке? Я так испугался… — его взгляд бегал от врача в зеленоватой форме к бледной девушке, и обратно, было видно, что парень напуган не на шутку, и все эти улыбки и шутки скорее чтобы развеселить худенькую, красивую дочку заведующего гинекологическим отделением. Было видно, что за бравадой скрывается сильный страх и, возможно, юношеская влюблённость — острая, отчаянная, какая бывает только в молодости.
— В полном порядке… Симон? Я Юрий Борисович, присаживайтесь, Симон. — Он указал на стул, на котором, как думала Юля, её врач провёл ночь.
— С Юлией всё будет в абсолютном порядке, но ей необходимо поправиться. — Он посмотрел на внимательно слушающего парня, кинул взгляд на покрасневшую Юлю, продолжил. — На данный момент её репродуктивная функция… возможность иметь детей — не пострадала, но необходимо набрать вес. Необходимо! Её анализ крови указывает на недостаток многих питательных веществ, это может закончиться печально… — Он смотрел прямо на Юлю. — Необходимо набрать минимум, МИНИМУМ пять килограмм.
— Хорошо, она поправится, я обещаю, — всё, что ответил парень с карими глазами.
— Каких это веществ? — возмутилась Юлия.
— Важных! — отрезал человек в зеленоватом костюме… — Жизненно важных, — ещё раз подчеркнул для парня, который выглядел так, словно готов прямо сейчас скупить половину продуктового магазина и накормить свою невесту, несмотря на её протесты, и с довольной улыбкой двинулся к двери. — И… Симон, ночуй в ординаторской, с Юлей спать не желательно, а стул очень неудобный.
Глава 4.
Море было странного синего цвета, отсвечивало бирюзой, изумрудами и сверкало прозрачными всплесками, тихо ударяясь о корму белого катера.
Рыбки, стайками кружившиеся у кормы в ожидании угощения, словно подмигивали красивой девушке, что смотрела на них, не моргая. Казалось, они играют в гляделки — кто кого переглядит. Красивая девушка сверкающую рыбку, или рыбка девушку, и кто же из них красивей, притягательней, ярче? Глаза девушки всматривались в морское царство, и ей казалось, что она видит не только стайки маленьких рыбок, но и больших, степенных рыб, лениво перебирающих плавниками, смотрящих свысока на кораллы — странные существа, яркие, но словно неживые. Если бы девушка всмотрелась ещё, она бы наверняка увидела пару русалок, которые, смеясь, проплыли мимо, но, бросив взгляд на поверхность, поджали губы, кому понравится видеть соперницу своей красоты, даже в другой стихии.
Лёжа в тишине, на корме белого катера, устроившись на ярко-синем мягком полотенце, так просто представить подводное царство Нептуна, придумать имена жителям, их истории и внешность.
Юля никогда раньше не видела такого яркого моря, было ли тому виной местонахождение или парень, который, не отрываясь, смотрел на девушку, когда поднимался по лестнице, на ходу протирая полотенцем тёмные кудри — никто бы не ответил.
Он присел рядом, его глаза пробежали по стройным ногам и упругому животу, задерживаясь на пупке, потом остановились на груди, но, скорей ощущая, чем видя напряжённые плечи, быстро посмотрел в глаза.
— Привет, почему одна? Где Пашка?
— Он… они… в каюте, там, внизу.
— Оу, — в опущенные ресницы, — ну, хорошо, что ты здесь, — нагло улыбаясь.
— Перестань!
— Перестал, — перекидывая руку через живот девушки. — Что ты делала? Тебе не докучали? — взгляд в сторону парней, управляющих катером, которые не могли отказать себе в удовольствии бросать взгляды на высокую, с тонкими чертами, блондинку.
— Не-ет. Нет, о чём ты?
— Нельзя оставлять такую красивую девушку одну, вот о чём…
— Так не оставляй.
— Больше не оставлю, маленький, — куда-то в шею, в ушко, по кромке волос. — Я никогда тебя не оставлю, маленький, ты такая красивая.
Он уже лежал рядом, на боку, прижимая к своему телу стройное тело Юли, одной рукой придерживая поясницу, другую подложив ей под голову, плечи девушки расслабились, она расслабилась, руки перебирали тёмные кудри.
— Ты такой холодный.
— Я ещё и мокрый, прости.
— Мне нравится.
— Правда? Пойдём?
— В воду?
— Да, в воду, — губами по плечу. — Пойдём, — приподнимаясь сам, поднимая девушку, всё ещё удерживая в своих объятьях, — пойдём, маленький.