— Я такая, какая есть и не скрываю это. У меня много недостатков, но о них знают многие и я не прячу то, что может не понравиться окружающим.
Ее слова как стрелы одна за другой летят в цель. Аврора поднимает на поверхность все чувства, что есть во мне. В детстве я был тем еще наказанием, постоянно дрался с другими мальчишками, не слушался родителей и сбегал из дома. Так я хотел привлечь их внимание… по началу. Я всегда говорил то, что думал и не заботился о чужих мнениях. Пока не оглянулся и понял, что кроме ненависти Авроры, которая была постоянна сквозь годы, у меня не осталось никого из друзей. С того момента все и изменилось и я стал сдерживать свой нрав. А Аврора посчитала это слабостью, ничтожной слабостью. И тогда наши ссоры и наша ненависть перешла на совершенно иной уровень.
Аврора подошла ближе и не сильно ударила меня кулаком в грудь, будто думала о том же.
— Быть собой вовсе не плохо. Плевать на остальных, разве их мнение хоть что-то значит? — она покачала головой и тихо рассмеялась. — Ненавижу тебя и таких как ты — лицемеров. Можешь отвратительно поступать со мной, но перед Хейли притворяться белым и пушистым. Идеальный парень, да? Легко ли тебе носить маску хорошего мальчика?
Кулак ударил сильнее, но недостаточно, чтобы сдвинуть меня с места. Хрупкие пальчики Авроры не способны на это.
Горящие глаза выжигали дыру в моих.
— Я сделаю еще нечто более отвратительное, — шептали ее губы.
Я смотрел насколько неуверенными были движения Авроры, смотрел на кулак, который сжимал в тисках мою рубашку, как ее рука притягивает меня. Смотрел, как эти розовые губы тянутся ко мне. И встретил их на полпути.
Аврора эгоистка, я давно это знаю. Не любит делиться с тем, что по ее мнению принадлежит лишь ей одной. Она меня целует или я ее? Я не осознал в какой момент стал тянуться к ней, знаю лишь то, что это обернётся плохими последствиями. Аврора клеймит меня, делает своим. Ее руки обхватывают мои плечи, мои путаются в ее шелковистых волосах. В этом нет ничего романтичного. В ее прикосновениях – эгоизм, в моих поцелуях – опустошенность.
Я подчинился телу и отключил разум. То, что происходит сейчас невозможно. Но Аврора все еще в моих руках и ее кожа ощущается так мягко под моими пальцами. Она податлива и нетерпелива, когда я облокачиваю ее на стол, но вся власть сейчас у Авроры. Все будет так, как она хочет, я подчиняюсь, назло ей или вопреки – не важно. И когда она отстраняется, мне не хватает ее тепла.
Я зол. Мне больно. Я потерян.
Я сделаю еще нечто более отвратительное.
Как и обещала.
Оттолкнув меня, Аврора уходит. Я не могу смотреть ей в глаза, вина как вирус распространяется в душе. Когда огонь догорает, то оставляет после себя сгоревшие щепки, они остаются на земле и гниют, гнию, гниют. Дверь кабинета хлопает и я остаюсь один наедине со всем, что натворил.
Глава 21
Аврора
В детстве я случайно порвала любимое платье мамы, когда решила померить его без спроса. Оно было большим мне на несколько размеров, хотя даже так смотрелось невероятно красиво. Нежный фиалковый цвет отливал королевским сиянием и кому как не королеве и самой принцессе носить подобное деяние. Такова была моя логика, когда я стащила его из маминого шкафа. Она с отцом в тот вечер уехали на один из важных благотворительных приемов, а со мной осталась сидеть Ненси. Мне показалось, что если хоть один раз примерю платье, то это все равно никто не заметит и пока Ненси этого не видела, я стащила платье и красовалась им у зеркала. Ткань была длинной, она струилась и переливалась на свету, а еще спадало с меня на каждом шагу. Я зацепилась шлейфом за угол стола и порвала платье, Ненси нашла меня плачущей на полу в спальне родителей. Вина за свой глупый поступок не давала мне покоя, пока я не рассказала о нем маме на следующее утро.
Сейчас я ощущала чувство вины совершенно за иное. Только теперь я не знаю к кому идти с повинной, кому рассказать, чтобы стало легче. Потому что мне очень нужны правильные слова, чтобы перестать чувствовать себя дрянью.
Дома меня ждала Катрина, она в своей обычной манере разлеглась на кровати и листала принесенный журнал. Она все еще искала себе платье на бал, мы вместе пересмотрели столько журналов, сколько сумели найти, но ей ничего не нравилось. Скоро мне это надоест, и я сдам ее своей маме, чтобы та нашла ей платье и ей она отказать не посмеет. Даже я не могу ей отказать, ведь это невозможно.