Последним вошел Вадим. Даша нервно сжала ручку и прикусила губу. Она специально отодвинулась на соседний стул, освобождая ему место, но парень прошел мимо. Словно в замедленной съемке девушка смотрела, как он улыбается брату и бросает короткий взгляд на Полину. Катя, сидевшая с ним за одной партой на всех уроках, придвинула стул ближе и нарочито громко засмеялась, привлекая к себе внимание. Её рука почти легла на его запястье, но Даша видела, как дрогнули пальцы в жалких миллиметрах и сжали угол парты.
Девушке стало не по себе. Она отвернулась, слепо уставившись на зеленую поверхность доски. Внутри, впиваясь грязными отросшими ногтями в кровоточащие внутренности, заскреблась обида. Почему он так поступил?
Виктор Николаевич вошел в кабинет, жестом попросив не вставать, и присел на учительский стол. Он как всегда улыбался, и, кажется, искренне радовался первому учебному дню. Даше не помешала бы самая капелька его оптимизма.
— Надеюсь, за каникулы вы отдохнули, набрались сил и готовы получать новые знания? — кто-то улыбался, внимательно слушая его приветственную речь. Но были такие как Даша, кто ковырялся ручкой в сколе парты. Виктор снисходительно сделал вид, что не заметил, как они портят школьное имущество.
— А можно нам еще немножечко каникул? До июня хотя бы, — кто-то с задних парт попытался сострить, но получилось не смешно. В духе Славы Харитонова. Даша покачала головой. Внезапно всё вокруг начало её раздражать.
— Давайте тогда начнем с проверки домашнего задания? Напоминаю, во время каникул вам нужно было выучить стихотворение любого русского классика, которое у вас бы ассоциировалось с зимой, — по классу пролетел недовольный шумок.
Виктор пересел за стол и открыл журнал. Этих детей действительно сложно было в чем-либо заинтересовать, поэтому он старался по возможности не ставить рамок. В домашних заданиях редко звучали конкретные фамилии и названия. Мужчина давал свободу выбора, веря, что в поисках рождается интерес.
— Дарья?
Девушка подняла голову. Она осмотрелась по сторонам, словно только поняла, где находится, и остановила свой взгляд на преподавателе.
— Да?
— Стихотворение какого поэта хочешь прочесть?
— Я не готова, — за спиной раздались смешки. Очередной повод посмеяться над тем, какая Даша тупая. Как будто сами лучше.
— У тебя был весомый повод? Ты ведь провела все каникулы в школе. Я часто видел тебя возле библиотеки, — Даша почувствовала на себе еще один взгляд. Прожигающий.
Вадим.
— Не люблю зиму, — она пожала плечами. Все, о чем мечтала девушка, это чтобы Виктор поскорее отстал от нее. Но интерес мужчины, казалось, разгорался все сильнее. И почему он просто не может оставить ее в покое.
— Почему же?
Даша цокнула языком. Она не хотела этого делать, но не смогла сдержаться. Ему ведь на самом деле неинтересно. Что бы девушка ни сказала, он высмеет её слова. Так всегда поступают взрослые.
Зима — незащищенность. Мир — лес, с голыми невзрачными деревьями. Ну, а она — маленький серенький зайчик на белом снегу. Легкая добыча для хищников.
— Просто холодно, — Виктор улыбнулся. Даша знала, о чем он подумал. Глупый ребенок.
— Надень свитер, — снова подал голос шутник с задних парт. — Или подожги себя.
— Прекрати, — мужчина поставил Даше в журнал неудовлетворительную оценку и посмотрел на весельчака. — Хочешь поговорить, лучше расскажи стихотворение…
Должно быть, она это заслужила? Что Вадим повел себя так. Может, она где-то напортачила?
Даша рухнула на кровать лицом вниз. Она устала, хотя сегодня было только четыре урока. Девушка могла бы даже дать волю слезам, все равно соседки на обеде, но не стала. Ей не хотелось плакать. Или разговаривать. Даже дышать не хотелось — воздух превратился в ядовитые пары, оставляющие ожоги на внутренней стороне горла.
— Спишь?
Его голос вылился на Дашу как ушат ледяной волны. Девушка слышала, как Вадим закрыл за собой дверь и подошел к ее кровати. Она отвернула голову в противоположную сторону, чтобы не видеть его.
— Зачем пришел?
Он точно удивился. Может, даже поднял бровь. Даша почувствовала, как её тянут за руку.
— Поднимайся.
Девушка неохотно встала. Она не хотела, чтобы он сейчас к ней притрагивался. И вообще когда-нибудь.
— Вадим, — Даша смахнула его руки. — Что ты здесь делаешь?
Девушка пересилила себя и подняла на него глаза. Вадим скрестил руки на груди — он не понимает, почему она себя так ведет?
— Не надо начинать отношения, за которые стыдно, — ей внезапно захотелось уйти. Куда угодно, лишь бы не слышать, что он скажет в ответ. Но Вадим притянул её к себе.
— Кто тебе сказал, что мне стыдно? — он был слишком близко. Вместе с воздухом Даша вдыхала запах его парфюма. Щеку обжигало ментоловое дыхание. От него всегда пахло жвачкой. Неужели Вадим правда думал, что никто не узнает о том, что он начал курить?
— Ты. Твое поведение, — с его губ слетел смешок.
— Всё равно не понимаю, — Даша почувствовала, что закипает.
— Я специально освободила тебе место. А ты… повел себя так, словно я никто… для тебя, — новые попытки вырваться, но тщетно. Вадим лишь крепче сжал её запястья.
— Я думал, ты сама не хочешь афишировать…
— А может, у меня надо спрашивать, чего я хочу, а чего нет?
Его глаза потемнели. Он отпустил ее и, сжав губы, вышел из комнаты. Только с хлопком двери Даша подумала о том, что, возможно, её слова прозвучали неоправданно грубо. Если Вадим хотел, как лучше…
Девушка вернулась на кровать. И все-таки она обладает великолепной способностью отталкивать от себя людей. Такой бы даже супермен позавидовал.
Она вышла из комнаты, когда соседки уже спали. Незаметной тенью проскользнула в крыло к мальчикам и в нерешительности замерла у двери. А если его там нет? А если есть, то что сказать?
Даша не успела постучать, потому что ее руку перехватили за запястье и развернули на сто восемьдесят градусов. Она даже пикнуть не смогла, потому что чужая ладонь зажала ей рот.
— Неприятностей хочешь? — девушка покачала головой, и только тогда Вадим отпустил ее. — Я минуту назад видел, как Елена начала обход. Если она не увидит тебя в кровати, будешь всю ночь объяснительную писать.
— Я хотела извиниться. То, как я повела себя сегодня днем, неправильно. Мне стыдно.
Вадим осмотрелся по сторонам.
— Возвращайся в комнату, — в его голосе прозвучал приказ, которого Даша не осмелилась ослушаться. Она не решилась даже спросить, принял ли парень извинения. Лишь обогнула его и быстрым шагом направилась к своей двери. Её провожал внимательный взгляд карих глаз.
Через несколько часов Дашу разбудила пожарная тревога. В коридоре слышалась беготня. Учителя были уже на ногах и поторапливали заспанных детей. К ним в комнату, оставляя дверь нараспашку открытой, вошел Константин Викторович. Катя спрятала голову под подушку.
— Вырубите это, — Даша почти не слышала ее из-за воя сирены.
— Быстрее девочки, построение на улице.
Снег падал большими хлопьями, но таял от контакта с кожей. Даша поежилась. Из-за спешки она не успела надеть куртку — точнее, из-за Кати, искавшей в шкафу теплые болоньевые штаны и так и не подпустившей к нему соседку. Уже через несколько минут Даша замерзла окончательно.
На плечи легла спасительная теплая куртка.
— Вадим, мне холодно, — Катя состроила жалобное личико, но парень в ответ хмыкнул.
— Да тебе можно прямо сейчас в горы отправляться, кататься на лыжах, — он прижал Дашу к себе, кладя руки ей на талию. Девушка подняла голову.
— Тебе не холодно? — Вадим остался в серой футболке. Он покачал головой.
— Скоро все закончится.
Снег прилипал к волосам и оседал на одежде. Кто-то из непослушных семиклассников затеял игру в снежки. Виктор стоял рядом с только подъехавшей машиной пожарной службы и о чем-то оживленно разговаривал с ее начальником. Даша перевела взгляд на школу. Здание смотрело на лес пустыми глазницами окон. Ни намека на дым и огонь.