Кровать под ними заскрипела. Даша повернула голову вбок, утыкаясь лицом в подушку, выпуская сквозь стиснутые зубы болезненный всхлип. Вадим поцеловал ее в висок, замирая, чтобы дать привыкнуть к новым ощущениям. Она сглотнула, снова поворачивая к нему лицо, и кивнула. Он отвлекал ее поцелуями, но от боли девушка продолжала сжимать его плечи, впиваясь ногтями под кожу. Но ему нравилась эта легкая боль. Она смешивалась неповторимым коктейлем с наслаждением и пеленой заблуждений. Ни один бар мира не мог предложить такого вкуса.
Кульминация удовольствия разбилась от того, что маски слетели. Девушка мелко дрожала под ним, улыбаясь одними уголками губ. Она устало закрыла глаза, и Вадим просто не посмел выгнать ее. Он укутал ученицу в одеяло, не целуя, без случайных прикосновений, включил ночник, оделся и вышел. В голове смеялись демоны. Они победили. Он предал.
Полина либо не была удивлена увидеть Вадима на своем пороге, либо хорошо притворялась. Она отложила книгу на тумбочку и разрешила мужчине войти.
— Я говорила с Антоном о Даше… ну, этой, — Мальцева видела, что ему есть что сказать, но решила начать разговор первой. Кажется, Вадим крупно влип, и на решение этой проблемы может уйти вся ночь.
— И что сказал мой братец? — Вадим криво усмехнулся. Не спрашивая разрешения, он закурил. — Сказал, что она воскресла во имя великой любви к нему?
Он не мог видеть, но был уверен, что Полина закатила глаза. Ее ревность и боль давно остались позади. Теперь девушка могла воспринимать едкие подколы всего лишь как неудачную шутку, и в Вадима не прилетало ничего тяжелее подушки.
— Ты дурак. А Антон сказал, что уже слышал эту фамилию. И мы слышали, — мужчина недовольно шикнул.
— Не говори загадками, а?
— Помнишь урок биологии? Войтевич еще не сразу отдал Даше ее работу. Помнишь почему? — Вадим остановил ее взмахом руки.
Он вспомнил. Только что. Вредный педагог не отдал девушке контрольную, потому что она написала Старкова, вместо Старцева.
— Ты думаешь…?
— Я не знаю, — Полина пожала плечами. — Тут разбираться надо. Ну, а у тебя что случилось?
— Я переспал с ученицей.
Мальцева была рада тому, что у нее ничего не оказалось в руках. Иначе эта фантомная вещь обязательно бы выпала и наделала шуму.
— С Да…
— Со Старковой, — докуренная до фильтра сигарета полетела в форточку, — но это была как будто не она. А моя Даша. Мозг обманул меня.
— Это был не мозг, — Полина фыркнула, философски закусывая губу, — а сердце. Они ведь так похожи.
— А мне-то что теперь делать?
— То, что умеешь лучше всего, — Вадим сделал вид, что не понимает ее. Хотя прекрасно знал, что сейчас скажет подруга. — Заставь ее ненавидеть себя.
========== . решение. ==========
Разве может человек быть настолько отвратительным?
Вадим приветствовал ее холодной усмешкой. Возможно, если на нем была шляпа, он бы её снял, и этот жест, Даша знала, был бы наполнен сарказмом. Черт, да она даже насильником его назвать не могла, потому что сама под него и легла. Причем не раздумывая, как последняя шлюха…
Овсянка оказалась холодной, к тому же еще и с кусочками яблока и груши. Даша ненавидела груши. И себя ненавидела. Она отставила тарелку в сторону и под удивленные взгляды друзей вышла из столовой.
Решение заявиться вчера к Уварову больше не казалось таким правильным. Она немного жалела о нем уже тогда, когда Вадим все-таки вернулся к себе поздно вечером. Надо было послушать внутренний голос и сбежать. Но все сожаления растворились, стоило запечатлеться на губах его поцелуям. А теперь сколько бы Даша не чистила зубы, омерзение не проходило.
— Что ты делаешь?
Вика повернула кран, выключая воду, пересекаясь с подругой взглядами в зеркале. Даша, не убирая зубной щетки изо рта, скривилась. Она так хотела побыть одна, без драм и оправданий. Девушка сплюнула пасту и протерла губы тыльной стороной ладони.
— Глупый вопрос, Вик. Зубы чищу, разве не видно? — Кузнецова прищурилась.
— А вчера ночью ты где была? И не говори, что с Андреем. Когда я уходила от Макса, он читал сказку Надюше.
Даша хотела ответить что-нибудь язвительное, но осеклась. Подождите-ка… от Макса? Что произошло между этими двумя? Вика густо покраснела, когда поняла, что проболталась. Она часто заморгала и отвернулась от подруги, закрывая лицо ладонями.
— Может, расскажешь?
Даша видела, как она активно качает головой, отказываясь. Но Вика не выдержала и сдалась. Когда она все-таки повернулась, то неловко улыбалась. Ее дыхание сбилось.
— Помнишь, тот день, когда Макс психовал по поводу того, что Юля его бросила? — Даша лаконично кивнула. — Я еще пошла успокаивать его. Как всегда. На самом деле это никогда ничем хорошим не оборачивалось. После того, как мы… переспали в Новогоднюю ночь, это повторялось раз за разом. Макс выходил из себя. Я находила его в туалете или в пустом классе. И мы… мы занимались любовью.
— Даже тогда, когда я с ним встречалась? — Даша не знала, как реагировать. Макс уже давно не ее парень, и вроде бы ей должно быть все равно. Но, получается они обманывали ее? Вика потупила глаза.
— Я не могла этого контролировать. Не могла отказать Максу. Но в этот раз все было по-другому. Он сказал, я единственная, кто его всегда поддерживал. И он предложил мне встречаться.
— Совет да любовь.
Даша не знала, почему так злится. Хотя, о чем это она, все было абсолютно ясно — оказывается, девушка жила во лжи больше двух лет. И главными лгунами оказались ее лучшие друзья. Презабавно.
Она не заметила, как вылетела из ванной как ужаленная, оставляя за собой кричащую Кузнецову. Даша просто не могла ее больше ни видеть, ни слышать. Во всяком случае не сейчас, когда нервы на взводе. В спину полетело «куда намылилась?», наполненное усмешкой и желчью. Но Уварову Даша хотя бы дала повод себя презирать. Но за что друзья так поступили с ней?
Она сама не заметила, как оказалась в лесу. Девушка не помнила даже, как преодолела ворота, всегда плотно закрытые после роковой смерти Артема. Но ей сейчас было все равно. Главное, Даша одна, и никто не нарушит ее одиночества. Кроме…
— Ну, привет.
— Ты всегда здороваешься одинаково? — девушка догадывалась, что опусти она глаза, наткнулась бы взглядом на собственное мертвое тело.
— Постоянство это же хорошо, — Даша обернулась к призраку. Сейчас она точно была не в настроении для милых бесед.
— Что ты хочешь?
— Сделать то, что и обещала. Вернуть тебе память.
Старкова думала, что Дарья хотя бы пальцами щелкнет, но этого не произошло. Голову наполнили, словно суетливые мыши, чужие воспоминания. Но касаясь каждого, девушка понимала, что нет, на самом деле, это её. Первая стычка с Вадимом и перевернутая тарелка супа. Немая сцена в классе, где парень вот так просто защитил ее и даже ничего не потребовал взамен. Неловкий танец. Первый прием самообороны. Первая обида — она так виновата. Даже сейчас чувство вины засосало под ложечкой. Первый поцелуй. И первое нечто большее.
— Ну как? Насыщенные девять месяцев ты прожила под моим именем? — призрак чуть наклонила голову. Она совсем не была похожа на забитую, обиженную жизнью девушку, какой когда-то была. Смерть меняет людей.
— Вадим, — Даша упала на землю, совсем близко от собственного тела. Она попыталась вдохнуть запах сырой листвы, но ничего не почувствовала. Только тупую боль под ребрами. Это так несправедливо.