Через полмесяца он уже писал Н.Ф. фон Мекк: «Трудно сказать теперь, какова моя симфония сравнительно с предыдущим и особенно сравнительно с «нашей»[24]. Как будто бы прежней легкости и постоянной готовности материала нет, припоминается, что прежде утомление к концу дня бывало не так сильно. Теперь я так устаю по вечерам, что даже читать не в состоянии».
Но все же работа двигалась, и к концу августа симфония была готова. Чайковский посвятил ее человеку, с которым познакомился в Гамбурге — И. Ф. Аве-Лаллеману. Это был восьмидесятилетний старец, основатель и руководитель Гамбургского филармонического общества, который организовывал концерты Чайковского в Гамбурге.
Надо сказать, законченная симфония Чайковскому не нравилась. После двух ее исполнений в Петербурге и Москве Петр Ильич написал фон Мекк: «С каждым разом я все больше и больше убеждаюсь, что последняя симфония моя — произведение неудачное, и это сознание случайной неудачи (а может быть, и падения моих способностей) огорчает меня».
Как он был неправ! Это понимали и многие его современники. Танеев, например, считал Пятую симфонию лучшим сочинением Чайковского.
Весной 1889 года Петр Ильич поехал в Гамбург, чтобы там продирижировать ею специально для И. Ф. Аве-Лаллемана. Престарелый музыкант не смог прийти на концерт. Но после этого концерта сам Чайковский все-таки признал ее достоинства.
В середине XX века среди рукописей композитора была обнаружена записная книжка с авторскими набросками программы этой симфонии, датированная 1888 годом. Эти наброски схематичны, лаконичны, но общая идея произведения в них определенно ясна.
Пятая симфония начинается с темы судьбы. «Полное преклонение перед судьбой», — так определил Петр Ильич характер этой темы.
Развитие драмы начинается с темы, возле которой стоит запись автора: «Сомнения, жалобы, упреки к ***». Ее сменяет вторая лирическая тема, которая переносит нас в мир мечты о счастье.
Вторая часть симфонии еще глубже раскрывает образ мечтаний человека. В ней тоже две темы, и вторую из них Чайковский определил как «луч света». Но в середине части вновь появляется тема фатума: «Нет, нет надежды…». После нее тема «луч света» теряет свою экспрессию, она звучит ровно и покорно.
Третья часть — традиционный для Чайковского вальс. В нем тоже мир мечтаний. В конце части вновь появляется тема фатума, но на фоне затихающих звуков вальса она звучит как отдаленный, глухой рокот уходящей грозы.
Финал симфонии — полная противоположность мрачному и беспокойному началу первой части. Главная тема звучит как праздничный торжественный марш. За ним появляются темы, похожие на плясовые наигрыши. В конце финала проведение первой темы приобретает грандиозный, ослепительный, величественный характер. Радостное заключение утверждает торжество светлого начала. Чайковский в веселой праздничности финала стремится «растворить» мрачные образы первых частей, найти силы для победы героя, упорно идущего к своему счастью в жестоком поединке с судьбой, стоящей на его пути.
Через два года после Пятой симфонии появилась одна из вершин оперного творчества композитора — «Пиковая дама».
Петр Ильич писал ее в Италии. В глубине души он понимал, что создает нечто великое, достигает высоты, до которой еще не доходил, и боялся поверить себе. Он жил жизнью своих героев, страдал, плакал, ужасался вместе с ними. В письме брату он писал: «Модя, или я ужасно, непростительно ошибаюсь, или «Пиковая дама» в самом деле мой chef d’oeuvre. Я испытываю в иных местах, например, в четвертой картине (в спальне у графини), которую аранжировал сегодня, такой страх, ужас и потрясение, что не может быть, чтобы и слушатели не ощутили хоть часть этого». Он чувствовал себя победителем, счастливейшим из людей: «Писал я оперу с самозабвением и наслаждением».
В «Пиковой даме» еще раз поднимается главная тема творчества композитора: борьба добра и зла, любви и смерти, нашедшая в этой опере глубокое и совершенное воплощение. Это сочинение появилось в эпоху, когда оперный жанр во всех странах Европы достиг своего высочайшего развития. За двадцать лет до этого во французском оперном театре появилось произведение, наиболее полно выразившее реализм, — «Кармен» Бизе. Еще раньше Вагнер в «Тристане и Изольде» создал наиболее совершенный тип немецкой лирической оперы. В 80-е годы, прямо перед «Пиковой дамой», появился «Отелло» Верди— венец итальянской оперной культуры XIX века. Эти четыре оперы, такие разные, объединяло то, что они принадлежал! одному жанру — психологической музыкальной драмы. К нему же можно отнести и вершину оперного творчества Чайковского. В день премьеры театр был полон до отказа. Вся опера прошла на одном дыхании. Публика, в тот вечер выходившая из Мариинского театра, была потрясена развернувшейся перед нею музыкальной трагедией.
В 1891 году состоялась первая поездка Чайковского в США. Он был единственным иностранным композитором, которого пригласили на открытие знаменитого Карнеги-холла. Петр Ильич был очень удивлен, что музыка его была известна и популярна за океаном. Там, в Америке, он получил удивительный подарок — миниатюрную статую Свободы, отлитую из серебра специально для него.
Дома в России его ожидала работа. Творчество последних трех лет жизни Чайковского исключительно разнообразно. Сразу же после «Пиковой дамы» появился секстет «Воспоминания о Флоренции». В 1891–1892 годах созданы наполненная светом и солнечным теплом «Иоланта» на сюжет драмы датского писателя Герца, радостный «Щелкунчик» по сказке Э. Т. А. Гофмана. Продолжалась работа в области романса и камерно-инструментальных жанров.
Он был необыкновенно популярен в России. Его музыка находила отклик в душах людей разного возраста, разных сословий. Для многих любителей музыки он был настоящим кумиром. Хочу привести стихотворение, написанное 15-летней Татьяной Щепкиной-Куперник. Ее отец был корреспондентом Чайковского. Первая встреча с композитором произвела на нее огромное впечатление, которое вылилось в стихотворные строки:
Свидетельством всемирной славы Чайковского становится его избрание членом-корреспондентом парижской Академии изящных искусств в 1892 году. Он был удостоен и почетной степени доктора Кембриджского университета в 1893 году. Одновременно с Петром Ильичем этого звания были удостоены К. Сен-Санс и Э. Григ.
В этот период из-под его пера одно за другим выходят гениальные произведения. «Я дошел, вероятно, до той степени совершенства, на которую способен, — писал он. — Только теперь я могу писать так, чтобы не сомневаться в себе, верить в свои силы и свою умелость!»
Наконец, в 1893 году появилась вершина его симфонического творчества — Шестая симфония, которую он сам назвал «Патетической».
История ее возникновения занимательна. Через год после Пятой симфонии Чайковский писал: «Мне ужасно хочется написать какую-нибудь грандиозную симфонию, которая была бы как бы завершением всей моей сочинительской карьеры… Неопределенный план такой симфонии давно носится у меня в голове… Надеюсь не умереть, не исполнив этого намерения». В 1891 году он сделал наброски и программу симфонии, которую хотел назвать «Жизнь». «Первая часть — вся порыв, уверенность, жажда деятельности. Должна быть краткая (финал — смерть, результат разрушения). Вторая часть — любовь, третья — разочарование, четвертая кончается замиранием (тоже краткая)». Осенью 1892 года композитор работал над ми-бемоль мажорной симфонией и закончил ее, но неожиданно разочаровался в написанном и уничтожил ее. Надо сказать, что в начале XXI века по сохранившимся записям композитора симфония эта была восстановлена и исполнена в Москве, Клину, Японии и Ростове-на-Дону.