Горячо поддержал Скрябина трибун русской музыки В. В. Стасов: «В таком роде, складе, виде, форме, в содержании, как создана эта Симфония, у нас еще никто не писал. Какие задачи! Какой план! Какая сила и какой склад!» Завершив Третью симфонию, Скрябин начал работу над четвертым симфоническим произведением — «Поэмой экстаза» ор. 54.
Скрябин с Татьяной Федоровной уезжают в Италию. Находясь на чужбине, Скрябин очень интересовался происходящим на родине, особенно революцией 1905 года. Но исторические события воспринимались им через призму его заветных художественных мечтаний.
Весной 1907 года в Париже, где собрались многие русские музыканты, съехавшиеся для участия в «Концертах русской музыки», организованных видным музыкально-общественным деятелем С. П. Дягилевым, активно пропагандирующим русское искусство на Западе. Программа концертов включала в себя крупнейших русских композиторов, начиная с М. И. Глинки и включая произведения Скрябина. Скрябин показал свою почти завершенную «Поэму экстаза». Александр Николаевич писал ее в Италии с величайшим творческим подъемом. Одна из его учениц вспоминала: «А. Н. весь горел, лицо его преображалось, и он повторял: «Это будет совсем не то, что было до сих пор; такое, как я его сейчас вижу и чувствую, оно будет большой радостью, настоящим праздником».
Еще более новая по идейному замыслу и музыкальному языку, нежели Третья симфония, «Поэма экстаза» не сразу нашла понимание даже у таких передовых мыслителей, как Н. Римский-Корсаков и С. Рахманинов. Победное шествие «Поэмы экстаза» по миру началось после ее блестящего исполнения другом Скрябина, выдающимся дирижером М. И. Альтшулером в Нью-Йорке 10 декабря 1908 года. Особенно поразила слушателей кода — как бы затопленная морем света, пронизанная победным звучанием восьми валторн и колокола.
Развитие идей «Поэмы экстаза» было продолжено Скрябиным в Пятой сонате ор. 53, исполненной впервые 18 ноября 1908 года М. Н. Мейчиком, с которым композитор сам прошел музыку сонаты. Это сочинение знаменовало собой окончательное утверждение в творчестве Скрябина жанра одночастной фортепианной сонаты со сложным психологическим содержанием.
Скрябин пребывал в весьма неспокойном состоянии. Татьяна Федоровна внушала мужу мысль о том, что за публикацию своих произведений в издательстве Беляева он должен получать гораздо большие гонорары. Скрябин спровоцировал разрыв с издательством, окончательно произошедший в 1908 году. Попытки поместить рукописи в другие издательства успеха не имели, и композитор вынужден был вернуться к исполнительской деятельности. Он дал авторские концерты в Женеве, Брюсселе, Льеже, Амстердаме. Его консерваторский товарищ М. И. Альтшулер предложил Скрябину выступить в концертах созданного им в США Русского симфонического оркестра. По возвращении из Америки он поселился с семьей в Париже, где имел возможность встретиться с русскими музыкантами: Римским-Корсаковым, Глазуновым, Рахманиновым, Шаляпиным. Материальные трудности на некоторое время отступили, Александр Николаевич был воодушевлен общением с друзьями.
В 1907 году была закончена «Поэма экстаза», над которой Скрябин достаточно долго работал. В 1908 году он получил за это произведение очередную Глинкинскую премию, одиннадцатую по счету. Премьера в России состоялась в следующем году, в концерте петербургского Придворного оркестра. Творческий гений Скрябина достиг своего наивысшего расцвета.
Следующим музыкальным откровением Скрябина стала «Поэма огня» — «Прометей». «Прометей» считается центральным образом всей музыки Скрябина — ведь этот титан, по не вполне понятным мотивам похитивший у богов с Олимпа огонь и даровавший его людям, так был похож на скрябинского творца. Этот «прометеевский» мотив — горделивое утверждение свободной личности, преодолевающей своей могучей волей горе и страдания, — был очень близок Скрябину. «Иду сказать им, — мысленно обращаясь к людям, записал композитор в то время, — чтобы они… ничего не ожидали от жизни кроме того, что сами могут себе создать… Иду сказать им, что горевать не о чем, что утраты нет. Чтобы они не боялись отчаяния, которое одно только может породить настоящее торжество. Силен и могуч тот, кто испытал отчаяние и победил его».
Для исполнения своей музыкальной феерии композитору понадобилось расширить оркестр, включить хор, фортепьяно, а кроме того, ввести в партитуру нотную строку, обозначавшую цветовое сопровождение, для чего он придумал специальную клавиатуру… Такое было впервые в истории музыки, хотя некую, пусть условную связь музыкального звука и цвета установили еще древние греки.
Премьера нового симфонического произведения стала главным событием русской музыкальной жизни. Это произошло 9 марта 1911 года в Петербурге в зале Дворянского собрания, том самом, который теперь принадлежит Петербургской государственной филармонии. Дирижировал знаменитый Кусевицкий. За фортепьяно был сам автор. Успех был огромный. Через неделю «Прометей» был повторен в Москве, а затем зазвучал в Берлине, Амстердаме, Лондоне, Нью-Йорке. Светомузыка — так было названо изобретение Скрябина — заворожила тогда многих, тут и там конструировались новые свето-проекционные аппараты, обещая новые горизонты синтетическому звуко-цветовому искусству. Однако в наши дни цветовое сопровождение музыки явление столь обычное, что никто уже не обращает на него внимание. К тому же, как оказалось, под цвет, да еще и с дымом, лучше всего получаются эстрадные песенки да танцы в стиле «диско».
В 1908 году произошло важнейшее для дальнейшей творческой судьбы Скрябина событие — его сближение со знаменитым дирижером и издателем С. А. Кусевицким. Для композитора это было важно и в том отношении, что после смерти в 1903 году М. П. Беляева он не имел издателя и находился в стесненных жизненных обстоятельствах, находя материальную поддержку лишь в виде субсидий от богатой почитательницы его таланта М. К. Морозовой.
Кусевицкий понял сущность таланта и замыслов Скрябина. Он становится одним из лучших интерпретаторов его творчества. По инициативе Кусевицкого скульптор С. Судьбинин создал бронзовый бюст Скрябина (1908). К 1909 году Скрябин достиг всемирной славы. Вся музыкальная Россия чествовала его на концерте 21 февраля 1909 года в Большом зале Московской консерватории. Под управлением Э. Купера прозвучали Третья симфония и «Поэма экстаза», а сам Скрябин сыграл свою новую Пятую сонату.
В феврале 1910 года, вскоре после избрания его почетным членом Санкт-Петербургского отделения Русского музыкального общества, Скрябин участвовал в очередном «Русском симфоническом концерте». В апреле-мае композитор путешествовал по Волге вместе с Сергеем Кусевицким, его оркестром и приглашенными солистами. Скрябин играл в нем свой фортепианный концерт ор. 20. В поездке участвовал известный немецкий художник Роберт Штерль — автор портрета и ряда зарисовок Скрябина.
В январе следующего года состоялись его выступления в Новочеркасске, Ростове и Екатеринодаре. Слушатели встречали и провожали Скрябина овациями.
Этот хрупкий, небольшого роста человек, вынашивавший титанические замыслы и отличавшийся необыкновенной работоспособностью, обладал, несмотря на известную заносчивость, редким обаянием, привлекавшим к нему людей. Подкупала его простота, детская непосредственность, открытая доверчивость его души. Были у него и свои маленькие чудачества — долгие годы он поглаживал пальцами кончик носа, полагая, что таким образом избавится от курносости. Он был мнителен, боялся всяческих инфекций и на улицу без перчаток не выходил, не брал в руки денег, за чаепитием предупреждал, чтобы не поднимали со скатерти сушку, упавшую с тарелки, — на скатерти могли оказаться микробы…