Выбрать главу

Игорь Стравинский — личность поистине уникальная в музыкальном пространстве XX века, его творчество вобрало в себя практически все ведущие направления и стили своей эпохи. По силе воздействия, масштабу и значению для современников и потомков его творчество сравнивают с творчеством Пикассо в живописи. Яркое своеобразное преломление русского фольклора в ранних сочинениях, «архитектурно-музыкальные» конструкции неоклассического периода, мистическая атональность и додекафония позднего творчества — все это метко охарактеризовал сам Стравинский: «Я вобрал в себя всю историю музыки». Но в то же время его индивидуальный почерк, средства выразительности всегда оставались характерными только для него, составили неповторимый музыкальный язык и метод мышления.

Поразителен универсализм Стравинского. Он проявляется в широте охвата явлений мировой музыкальной культуры, в многообразии творческих исканий, в интенсивности исполнительской — пианистической и дирижерской — деятельности, продолжавшейся более 40 лет. Беспрецедентны масштабы его личных контактов с выдающимися людьми. Н. Римский-Корсаков, А. Лядов, А. Глазунов, В. Стасов, С. Дягилев, художники «Мира искусства», А. Матисс, П. Пикассо, Р. Роллан, Т. Манн, А. Жид, Ч. Чаплин, К. Дебюсси, М. Равель, А. Шенберг, П. Хиндемит, М. де Фалья, Г. Форе, Э. Сати, французские композиторы группы «Шести» — вот имена некоторых из них. Всю жизнь Стравинский находился в центре общественного внимания, на перекрестке важнейших художественных путей. География его жизни охватывает множество стран.

В те годы, когда, пройдя сквозь бурю 1905 года, вступив в свою «беспокойную старость», Римский-Корсаков писал оперу «Золотой петушок», оперу-памфлет, высмеивающую тупость русского царизма, когда Глазунов приблизился вплотную к заключительному этапу своего творческого пути, а Скрябин заканчивал «Поэму экстаза», в концертных программах и в прессе появилось новое имя — Игорь Стравинский. Он вошел в XX век восемнадцатилетним юношей, принадлежавшим к семье и среде, непосредственно связанной с музыкой.

Игорь Федорович Стравинский родился 17 июня 1882 года в Ораниенбауме. Его отец — Федор Игнатьевич Стравинский, дворянин польского происхождения — был одним из «столпов» Мариинского театра. Исполнитель большей части басового репертуара, он обладал высокой техникой актерского перевоплощения, а широкая музыкальная образованность ставила его на голову выше большинства сотоварищей по сцене.

Детство Стравинского прошло в Петербурге, жить в котором, по его словам, «было захватывающе интересно». В большой квартире на Крюковом канале, совсем рядом с театром, часто собирались интересные люди: Римский-Корсаков, балетмейстер Петипа, нередко — Достоевский, товарищи хозяина по театру, художники, представители других искусств. Дети на «взрослую» половину не допускались. Музыка, разумеется, была в семье Стравинских в чести. Но, может быть, именно потому на детские занятия музыкой не обращали внимания. Ученица Рубинштейна Л. Кашперова обучала Игоря игре на фортепиано. Попытки импровизации осуждались, ибо на них уходило время, отнятое у этюдов Черни.

Родители не стремились дать ему профессию музыканта. Как было принято тогда в таких семьях, Игорь получил типичное дворянское воспитание. Но вся обстановка благоприятствовала музыкальному развитию. Мальчик рано стал играть на рояле, импровизировать, читать клавиры и даже партитуры. В доме постоянно звучала музыка, имелась большая художественная и музыкальная библиотека. В Петербурге маленький Игорь посещал спектакли с участием отца. Оперы «Жизнь за царя» Глинки и «Юдифь» Серова навсегда остались для него сильнейшими впечатлениями детства. В 1892 году на юбилейной постановке «Руслана и Людмилы» ему суждено было увидеть Чайковского, музыка которого уже тогда восхищала будущего композитора. Много лет спустя Стравинский посвятил Чайковскому оперу «Мавра» (1922) и балет «Поцелуй феи» (1928). «Героем моего детства» называл Стравинский М. Глинку. Высоко ценил М. Мусоргского, считал его «самым правдивым», и утверждал, что в его собственных сочинениях есть влияние «Бориса Годунова». Дружеские отношения возникли с членами Беляевского кружка, особенно с Римским-Корсаковым и Глазуновым.

Рано сформировались литературные интересы Стравинского. Первым настоящим событием стала для него книга Л. Толстого «Детство, отрочество, юность», кумирами в течение всей жизни оставались А. Пушкин и Ф. Достоевский.

Отец Игоря не собирался избирать для своего сына профессию музыканта-профессионала и определил его на юридический факультет Петербургского университета. Но занятия юриспруденцией не увлекали молодого Стравинского. Параллельно продолжалось музыкальное образование. Родители пригласили ему учителя по гармонии. Но с педагогом юноша вскоре рассорился и начал изучать самостоятельно контрапункт.

Летом 1902 года студент Игорь Стравинский знакомится с отцом сокурсника по университету Николаем Андреевичем Римским-Корсаковым. Это знакомство много дало Стравинскому. Николай Андреевич отметил композиторский дар двадцатилетнего Стравинского, посоветовал ему продолжить занятия гармонией и контрапунктом и разрешил периодически обращаться к нему за консультациями. Стравинский точно выполнил указание Римского-Корсакова. Так Стравинский стал учеником одного из величайших музыкантов. Он получил бесценные уроки композиции и одновременно настойчивости и дисциплинированности в работе. Пять лет Римский-Корсаков — непререкаемый моральный авторитет для Стравинского, вплоть до того момента, когда высланная для просмотра учителю партитура «Фейерверка» не застала адресата в живых.

Встречи Стравинского с учителем были не просто занятиями. Они беседовали по самым разным вопросам. О том, как именно велись занятия, мы знаем мало. Эти встречи не обставлялись никакой таинственностью. Просто никто третий на них не допускался. Естественно, что Стравинский находился под влиянием своего учителя и его соратников по «Могучей кучке». В доме Римского-Корсакова он встречал В. Стасова — «гиганта с белой бородой», к которому питал большое уважение.

Этот дом стал для него как бы второй «alma mater». Здесь он бывал на знаменитых музыкальных «средах». Он пользовался симпатией Корсакова и как веселый, остроумный юноша. Часто на этих музыкальных вечерах Игорь исполнял комические песенки, музыкальные басни. В день рождения учителя молодежь часто устраивала ему музыкальные сюрпризы. Один из современников В. Ястребцев вспоминал, что в 1907 году в день шестидесятилетия Римского-Корсакова «молодежь, со Стравинским во главе, исполнила премилую «кантату», сочиненную Стравинским специально для этого дня и посвященную Николаю Андреевичу».

В дни приезда зарубежных гостей, таких как знаменитые дирижеры Артур Никиш, Ганс Рихтер, композитор Макс Регер, Римский-Корсаков приглашал Стравинского в качестве переводчика. В этом доме молодой музыкант встретился впервые с Альфредом Казеллой. «Я казался себе маленьким бедным ребенком», — признавался он в своих воспоминаниях.

В Первой симфонии Стравинского, исполненной в 1907 году, легко заметить следы воздействия монументальной манеры письма Глазунова. Так начался «ранний» Стравинский.

Уже в следующем произведении — вокальном цикле «Фавн и пастушка» на стихи Пушкина — Стравинский «отведал запретный плод», каким тогда казались тонкие, акварельные звучания, идущие от Дебюсси. И в последовавшем за «Фавном и пастушкой» «Фантастическом скерцо» явно сказывалась импрессионистская манера трактовки звуковой палитры. Так же, как и в другой симфонической поэме «Фейерверк», само название которой ассоциируется со зрительными впечатлениями.