— Николас, — печально произнесла Юки. Юноша рванулся вперед и подхватил ее. Он положил ее голову к себе на колени и аккуратно вынул меч из ее тела.
— Николас, — снова позвала она.
— Я здесь, здесь, — Охотник сделал слабую попытку ее успокоить.
— Прости меня, — едва слышно произнесла она.
— За что? — удивленно спросил Николас.
— Я боялась, что ты уйдешь от меня, а на самом деле ухожу я, — она слабо улыбнулась. — Прости меня.
— Я прощаю, прощаю, — ответил юноша сквозь слезы. Ее глаза вдруг стали стеклянными.
Он прижал ее к себе, целуя похолодевший лоб и щеки.
— Юки! Что произошло? — едва очнувшись, вскричал Йоси.
Николас никак не ответил, лишь продолжал еще сильнее прижимать к себе тело девушки. Алое пятно расползлось по снегу во все стороны. Лишь место, где лежал небесный клинок осталось чистым.
— Николас! — крикнул Йоси, изо встряхнув его за плечи.
Тот лишь чуть повернул голову и уставился на оборотня невидящим взором.
— Что произошло? — в ужасе от открывшегося перед ним зрелищем, спросил оборотень.
— Она умерла… — произнес Николас чужим сиплым голосом и отвернулся.
— Николас, вставай, мы должны вернуться в храм к настоятелю, — не в силах больше выносить его тихое помешательство, сказал Йоси.
— Иди без меня, — коротко кинул ему Николас.
— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии, — попытался урезонить его оборотень.
Николас ничего не ответил и начал раскачиваться взад-вперед, перебирая темные пряди волос мертвой девушки.
— Прекрати! — закричал на него Йоси, по его щекам градом катились крупные слезы. — Я тоже любил ее, но она предпочла тебя, потому что ты был сильнее и умнее меня. Глядя на тебя, мне самому хотелось стать лучше. А сейчас я тебя не узнаю. Ты развалина, тряпка, даже хуже. Сидишь здесь и жалеешь себя, как последнее ничтожество. Не можешь даже отцепиться от мертвого тела. Юки бы стало тошно от одного твоего вида.
Николас взглянул на него исподлобья. Глаза его снова обрели былую ясность. Юноша медленно поднялся на ноги и зашагал обратно к перевалу, неся мертвую девушку на руках, словно хрупкую ношу. Йоси подобрал злосчастный меч и побрел вслед за ним.
Настоятель обходил с факелом тело, закутанное в белый саван, поджигая торчащую из-под него солому и хворост. Алое пламя, потрескивая в такт собственному танцу, медленно пожирало предложенную ему пищу. Николас и Йоси стояли низко опустив головы, избегая смотреть друг другу в глаза. Недавно оправившийся от чар Снежной ведьмы, Эглаборг молча взирал на погребальный костер. Проститься с Юки пришел даже Каппа из Теплого озера.
— Это моя вина. Я не должен был ее оставлять в тот день. Ведь я знал, что что-то не так и… — начал было Николас, но настоятель его прервал.
— Перестань. Если кто и виноват в ее гибели, так это я. Я знал и про Снежную ведьму, и про то, что она может захватить разум Юки. Но я был слишком самонадеян. Поверил в неуязвимость этих стен и поплатился, — настоятель понурил голову. — Отпусти ее и не мучайся.
— Я… не могу, — ответил тот через силу. — Это слишком больно.
— Хотел бы я сказать, что время лечит, но это не так… — настоятель по-отечески положил руку ему на плечи. — Все же тебе придется жить дальше. Поверь, Юки не хотела бы, чтобы ты похоронил себя заживо вместе с ней. А сейчас тебе лучше уехать. Вернуться обратно.
— Но мне некуда возвращаться. На Авалоре для меня не осталось ничего, кроме вот такого же погребального костра, — Николас отвел глаза и посмотрел на запад, где сквозь белую дымку виднелся океан.
— Значит, езжай в другое место, — пожал плечами настоятель.
— В Элам? — спросил Николас скорее у себя, чем у настоятеля. — А потом в Великую библиотеку Эскендерии и в Лапию, через Норкийское королевство.
— Звучит, как хорошо спланированное путешествие, — настоятель подбадривающе подмигнул ему. — У меня будет к тебе небольшая просьба. Небесный клинок, забери его из нашей обители. Я не хочу, чтобы он далее нарушал покой этих стен.
— Но… я ненавижу этот меч. Это он убил Юки, — попытался отказаться юноша.
— Поэтому ты всегда будешь помнить о той опасности, которую таит в себе это оружие. Ты единственный, кто сможет удержаться от искушения воспользоваться им, — настоятель умоляюще глянул на него.
— Хорошо, — тяжело вздохнул юноша и отвел взгляд.
«Ты победил. Все получилось, как хотел ты, а не я», — мысленно сказал он мертвому богу.
«Мы хотим одного. Жаль, что ты этого не понимаешь», — ответил тот.
Тайна 5. Рубиновое яблоко
Элам. Маракандское ханство. 1569 г. от заселения Мидгарда.
Раннее утро дарило свежую прохладу. Убогие глинобитные хибары Мараканда, столицы ханства Саргала, на удивление хорошо сочетались с высившимся над ними пестрым, как цветник, дворцом. Город стоял на берегу широкой и полноводной реки Пахчур-Су, которая несла в своих водах жизнь в мертвую Эламскую пустыню. Несмотря на ранний час, на берегу уже собралась толпа народа. Происходило какое-то важное в жизни ханства событие.
Николас созерцал сборище маракандских голодранцев в гордом одиночестве. Традиции местного зодчества не внушали Эглаборгу особого доверия, поэтому он разбил лагерь выше по течению реки и в город идти наотрез отказался.
«Мне здесь не нравится», — хмуро заметил Николас.
«Тебе в последнее время нигде не нравится», — устало ответил ему мертвый бог. — «И перестань со мной разговаривать, а то на тебя уже люди озираются».
«Где?» — несказанно удивился Николас.
«Вон... да не там, направо от тебя», — раздраженно подсказал ему Безликий.
После того, как они покинули Острова Алого Восхода, Николас чаще разговаривал с незримым Западным Ветром, чем со своим вполне живым и осязаемым компаньоном. Собственно, это и была главная причина, почему целитель не захотел идти с Охотником в Мараканд.
В указанной Безликим стороне стоял одетый в светлый балахон пустынник с обветренным лицом. На вид ему было около двадцати пяти. Его темные глаза внимательно следили за каждым движением Николаса. Осознав, что соглядатайство раскрыли, пустынник подошел к Охотнику и спросил:
— Не подскажешь, с кем ты только что так воодушевленно беседовал?
Говорил он с типичным эламским акцентом, характерной чертой которого было отсутствие вежливого обращения.
— С мертвым богом, — буркнул ему в ответ Николас.
— Извини, я не расслышал, — переспросил пустынник, пристально осматривая Охотника с ног до головы.
— С самим собой… Я разговаривал с самим собой, — на этот раз громко и четко ответил Николас. — С головой у меня не все в порядке, ясно?
«Не надо так нервничать», — назидательным тоном сказал ему Безликий.
«Заткнись», — прикрикнул на него Николас.
— Ты это мне? — напрягся пустынник.
— Нет… а скажи-ка мне, любезный, что здесь происходит? — решил он воспользоваться удобным случаем, чтобы расспросить местного жителя.
— Сейчас начнется церемония посвящения принцессы Маясы, старшей дочки хана Саргала, — не слишком весело ответил ему незнакомец.
— Посвящение для чего? — продолжал любопытствовать Николас.
— Для свадьбы, конечно. К дочерям хана Саргала посватался сам Фарзул-хааб, Алый Лев Эламской пустыни, — добродушно пояснил он. — Пойдем, я знаю место, откуда мы сможем все хорошенько рассмотреть.
Пустынник вывел Николаса на высокий берег, откуда открывался вид на реку. Толпа заволновалась и расступилась. Вперед вышла высокая девушка в богатых одеждах. Ее лицо и волосы закрывала полупрозрачная вуаль. Слуги тут же помогли ей разоблачиться. Помедлив мгновение, она ласточкой нырнула в мутную речную воду. Следом за ней тут же выдвинулся внушительных размеров плот с тяжело вооруженными воинами.
— Зря они так. Ведь сказано было, не больше одного защитника, — вздохнул пустынник.
Девушка доплыла ровно до середины реки, как вода вдруг вспенилась и на поверхности показалась большая зеленая чешуйчатая голова дракона. Принцесса вскрикнула от ужаса. Воины похватали луки и начали обстреливать речного жителя.