Повернув кран, Пулат взял голую Сабиру на руки и понёс в спальню. И хоть неудобно было расправлять постель, когда обе руки заняты девушкой, он справился: положил Сабиру и накрыл одеялом. Она провалилась в сон сразу, не успев даже сгореть со стыда.
Глава 16
Сабира проснулась так резко, словно вынырнула из воды. Она ощупала себя под одеялом и накрылась до подбородка. Да, она совершенно голая. Девушка медленно и осторожно повернула голову — рядом на одеяле спал одетый в уличную одежду Пулат.
Очень-очень плохо. И даже не то, что они лежали так близко в то время, как Сабира была… Недостаточно одета. Ей очень хотелось в туалет. И хотелось настолько сильно, что мочевой пузырь мог взорваться в любую секунду. Но не может же она с голой… Филейной частью побежать писать. А если парень проснётся? Если повернёт голову? Да и если шалость удастся, то как же Сабира попадёт под одеяло обратно? Патовая ситуация.
Единственный выход, который видела девушка, — выцепить одеяло из-под друга и, укутавшись, побежать до долгожданной комнаты: ловко, быстро, деликатно. Сделать всё лучше кошки. Томиться Сабира не собиралась. Она знала: чем больше тянешь, тем меньше остаётся храбрости. Но слишком резкое дёрганье одеяла привело к тому, что Пулат с грохотом упал на пол. Спросонок он не сразу понял, что произошло. Смотрел на девушку большими глазами и глупо хлопал ресницами.
Сабира замерла, как будто если она окаменеет, то сольётся со стенкой, и её не заметят. Женщина-ниндзя. Но когда до Пулата дошло, что происходит, то он широко улыбнулся и, ничего не произнеся, отвернулся. Это было в сто крат хуже, чем если бы он расхохотался в голос. Сабира бы ещё об этом подумала, но моча уже ударила в голову, поэтому девушка побежала в туалет. Там она уже со смакованием проклинала себя за всё.
Пулат подошёл к заветной комнате и прислонился к закрытой двери.
— Тебе не стоит сейчас гореть от стыда, — насмешливо произнёс он, — но сталкивать меня с кровати было всё-таки лишним.
Сабира бесилась, потому что Пулат специально издевался над ней и выводил её на психи. Зачем ему это надо? Девушка не знала, наверное, ему просто нравится наблюдать, как другие страдают.
— Пожалуйста, прекрати, — сквозь зубы прошипела она, — ты же понимаешь, как я себя сейчас чувствую.
— Понимаю, — согласился парень, — именно из-за этого я наседаю на тебя. Сабира, в некоторых вещах тебе следует расслабиться. Например, в тех, которые ты никак не можешь изменить. А ещё в тех, которые вообще не стоят нервов. Да, случился казус. Ты перенапряглась в игре. Это вылилось в то, что тебе стало плохо. Я помог тебе. Всё. Здесь нечего стыдиться. Нечего переживать, — Пулат на секунду замялся. — В конце концов мы не чужие люди друг другу.
Сабира не выдержала. Завёрнутая в одеяло она вышла к Пулату.
— Ты нёс меня голую на руках, я проблевалась на тебя и разбудила тем, что спихнула с твоей же кровати.
Парень неловко почесал подбородок.
— Да, ты права, не очень удобно получилось. Ну, придётся тебе, наверное, всю жизнь стирать мою одежду и подбирать за мной мусор.
— Пулат!
— Пулат! — товарищ передразнил подругу. — Это всё неважно. Тебе было плохо, ты не могла сама раздеться, из тебя лилось какое-то месиво. А ты думаешь о том, что стянула с меня одеяло… Серьёзно?
Сабира даже застыла, нет, заморозилась. В голову начали закрадываться сомнения. Возможно, она слишком сильно переживала о других, забывая о себе. Но ей всегда это казалось достоинством, нежели недостатком. Чем плохо то, что она заботится о людях в мире, где никто вообще не думает друг о друге? Это же Сабира и высказала Пулату, но тот ничего не хотел слушать, а на его лице появился оттенок скепсиса.
— Мы все заботимся о ком-то, но избирательно. Знаешь, почему я параноик? Почему я везде подключаюсь к камерам и подбрасываю жучков наблюдения знакомым? — неожиданно начал рассказывать парень. — Потому что я забочусь о том, чтобы отец не вышел на меня сам. Я не хочу, чтобы его поймал Омар Саидов. Я хочу вернуть отца к нормальной жизни. Да, я не помню его. Но уже одно то, что он оставил мне ключ говорит о его доверии и любви. Это доказательство. К несчастью, близкий друг отца оказался предателем, поганым змеем. Так что людей, о которых заботишься, тоже нужно тщательнее выбирать. Этому я научился. Поэтому я так зол всегда. Этот груз со мной, и он не исчезнет, пока я не отомщу. Я могу забыть о других и даже о себе, но я не забуду отца. Я расставил приоритеты. Тебе тоже когда-нибудь придётся их расставить, потому что, когда печёшься обо всех, получается, что не помогаешь тому, кто действительно для тебя дорог, — Пулат сел на кровать и сложил руки, теперь он выглядел так, словно оказался в коконе, где никому нет места.
Сабира поняла, что сейчас лучше всего будет просто уйти. Спорить не хотелось, да и бессмысленно. Девушка нашла свою одежду в шкафу: чистую, сухую, отглаженную. Она быстро переоделась в ванной. И уже хотела уйти, как Пулат кинул вдогонку:
— Очухайся и пойдём в «Завет».
Сабира рысью побежала в свою комнату, где, захлопнув дверь, уткнулась в подушку и закричала изо всех сил. Разные чувства смешивались внутри девушки, и она уже совсем не понимала, что нужно делать и кем является сама.
Странное дело, но ей вспомнилось, как тяжело в юношестве давалась стрельба из лука. Невыносимые персонажи-лучники, как назло, доставались именно ей. Купить нормального героя или хорошее оружие не получалось. Она и так еле сводила концы с концами. Движения выходили неловкими, когда Сабира пыталась освоить лук. И девочка искренне не понимала, в чём её проблема. Вот она уже научилась стрелять, но оружие со стрелами не поддаётся. Всё время выходит не так, как хотелось бы. И вроде движения правильные, точно выверено время, хороший прицел, но всё получается не так. Сабира беспощадно мазала до тех пор, пока ей не посчастливилось увидеть запись игры одной лучницы.
Это была высокая, красивая женщина с медным отливом волос. Движения казались такими лёгкими, словно в руках у неё была арфа. Хватило одного взгляда, чтобы понять, в чём была разница между ней и Сабирой. Женщина чувствовала лук, он был продолжением её самой, она сливалась с оружием. Ей не нужно было хорошенько прицеливаться, проверять силу натяжения или думать о дыхании. Всё получалось само собой, в чём и была сокрыта великая сила. Техничности можно научиться, но кто научит чувствовать?
Но Сабира не была бы собой, если бы просто сдалась. Теперь у неё был пример. И девушка точно знала, что справляться с луком возможно. День изо дня она тренировалась с закрытыми глазами. Сабира не стреляла. Просто натягивала тетиву и отпускала раз за разом. Она хотела ощутить единение с луком. Ничего не получалось, никаких чувств, но Сабира не сдавалась, и была вознаграждена за упорство и труд.
В один случайный день рука по-особенному легла на ручку, пальцы ощущали тетиву и не ощущали одновременно. Тело дышало иначе. Сабира всё поняла. Настал тот самый день. Да, она смогла почувствовать лук. С тех пор только это оружие и выбирает.
Но что насчёт себя самой? Душа — не лук, который можно пощупать. И девушка чувствовала, что механически всё делает правильно. Она добра к людям, довольно услужлива, но в меру. Она бойкая, упрямая. Всё, как надо. Но иногда Сабира сталкивалась с ситуациями, когда не понимала, кто стоит перед зеркалом. Почему не идёт в упрямстве до конца? Почему продолжает отвечать Константину в то время, как тайно ненавидит его? Следовало бы прерывать их диалог каждый раз, как только он начинался. Почему та, которая якобы так ценит честность и справедливость, не сказала Борису всё, что думает о его отце, о ДТЧ? Почему она не звонит Лоику, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Нозию?
Дверь комнаты распахнулась, на пороге стоял взволнованный Борис.
— Где ты была всё это время?! — воскликнул он, за один прыжок парень оказался около девушки и крепко схватил её за руки. — У меня удивительные новости! Но сначала ты расскажешь, что с тобой произошло.
— Что со мной произошло?
— Да тебя же больше суток не было. И ты выглядишь так, словно… — Борис прищурился, а потом резко раскрыл рот. — Ты была у Пулата! Ты спала сегодня у него?!