Его повозка свернула в направлении кухни, а я начала придумывать и тут же отметать предлоги, под которыми могла бы пройтись мимо него в ближайшие полчаса. И тут в дверь постучала мисс Вильда – с глубоким подозрением она сообщила, что юный мистер Заппиа хочет со мной поговорить.
– О. – Я попыталась изобразить непринужденный тон. – Зачем это?
И отправилась вниз. Вильда шла за мной по пятам, как большая шерстяная тень. Сэмюэль дожидался меня, стоя рядом со своими пони и бормоча что-то в их бархатистые ушки.
– Мисс Сколлер, – произнес он в знак приветствия.
Я заметила, что большинство бед, с которыми сталкиваются подростки, обошли его стороной. Вместо того чтобы отрастить десяток лишних локтей и превратиться в подобие неуклюжего новорожденного жирафа, он стал более складным и грациозным. Более привлекательным.
– Сэмюэль. – Я обратилась к нему самым «взрослым» тоном из возможных, как будто не бегала с ним в догонялки, требуя немедленно сдаться, и не поила его волшебными зельями, состоявшими из сосновой хвои и озерной воды.
Он окинул меня оценивающим взглядом. Я постаралась не думать о своем бесформенном шерстяном платье, которое так нравилось Вильде, и о том, как мои непослушные волосы все время вырываются из плена шпилек. Вильда грозно покашляла, напомнив мумию, которая прочищает горло от могильной пыли.
Сэмюэль покопался в повозке и достал укрытую чем-то корзину.
– Это вам. – Выражение его лица ничего не выдавало, но едва заметная складочка возле уголка губ могла быть намеком на улыбку. Его глаза сияли знакомым светом воодушевления. Точно так же он смотрел на меня, когда пересказывал сюжет очередного низкосортного романа и добирался до места, где главный герой в решающий момент врывается и спасает похищенного ребенка. – Возьмите.
Читатель, наверное, уже думает, что эта история в итоге окажется вовсе не о Дверях, но о более личных и в то же время более волшебных вратах, которые открываются между двумя сердцами. Может, так и есть – я убеждена: каждая история может оказаться историей любви, если посмотреть на нее в правильное мгновение, под правильным углом в лучах закатного солнца, – но тогда речи об этом не шло.
Не Сэмюэль стал моим самым близким другом на свете. Им стал зверек, который лежал, сопя и подергивая лапками, в протянутой мне корзине.
Из своих редких прогулок в Шелберн, которые проходили в сопровождении Вильды, я знала: Заппиа проживали в тесной квартирке прямо над своей продуктовой лавкой. Это было многочисленное шумное семейство, при виде которого мистер Локк недовольно фыркал и бормотал что-то про «этих людишек». Охраняла магазин огромная зубастая собака по кличке Белла.
Она, как объяснил Сэмюэль, недавно произвела на свет щенят бронзового окраса. Остальные дети семейства Заппиа теперь распродавали их доверчивым туристам, убеждая их, что это редкая африканская порода для охоты на львов. Но одного щенка Сэмюэль оставил.
– Выбрал для тебя самого лучшего. Видишь, как он на тебя смотрит?
И правда: щенок в корзинке перестал ворочаться и уставился на меня влажными голубоватыми глазами, как будто ожидая от меня божественных откровений.
Я не могла знать, чем станет для меня этот щенок, но, наверное, предчувствовала это, потому что, когда я подняла взгляд на Сэмюэля, у меня защипало глаза.
Я открыла было рот, но Вильда снова издала трескучий горловой звук.
– Ну уж нет, юноша, – объявила она. – Немедленно отнесите это животное туда, откуда оно взялось.
Сэмюэль даже не нахмурился, но складочка возле его губ тут же исчезла. Вильда вырвала корзину у меня из рук – щенок завалился на бок и перекатился, беспомощно перебирая лапками, – и сунула ее Сэмюэлю.
– Уверена, мисс Сколлер оценила вашу щедрость. – С этими словами она повела меня обратно в дом и еще целую вечность читала мне нотации о микробах, о том, что настоящим леди не положено держать больших собак, и о том, как опасно принимать подарки от мужчин низкого социального статуса.
За ужином я попыталась воззвать к мистеру Локку, но безуспешно.
– Полагаю, тебя разжалобила какая-нибудь блохастая бродяга?
– Нет, сэр. Вы помните Беллу, собаку, которую держат Заппиа? Она родила щенков, и…
– Значит, полукровка. Они никуда не годятся, Январри, и потом, я не желаю, чтобы какая-то дворняжка погрызла мне всю таксидермию. – Он помахал вилкой. – Но послушай, что я тебе скажу. Один из моих партнеров в Массачусетсе разводит очень редких такс. Возможно, если ты будешь очень старательно учиться, я соглашусь наградить тебя ранним рождественским подарком. – Он снисходительно улыбнулся мне, подмигнул, заметив поджатые губы Вильды, и я выдавила ответную улыбку.