— Гринго не боится ушибиться?
Эдж мгновенно открыл глаза, когда на них неожиданно упала какая-то тень, а уши различили слова, произнесенные мягким голосом. Высоко над собой в небе он увидел ухмыляющееся лицо одного из бандитов Эль Матадора, стоявшего на городской стене, заслонявшего собою солнце и от этого казавшегося бесконечно далеким.
— Я проделываю это каждое утро в одно и то же время, — с расстановкой произнес Эдж, — это позволяет мне поддерживать форму.
— Мне кажется, что вам это вовсе ни к чему, — заявил бандит и, держа свое ружье за кончик дула, описал им окружность, с силой ударив прикладом по ногам Эджа.
Ноги у Эджа взлетели вверх, и он тяжело свалился на землю, крепко ушибив спину и потеряв на некоторое время способность дышать.
— Нс в такой уж вы хорошей форме, сеньор, — гнусно расхохотался бандит, глядя на него сверху. — Может, вы желаете повторить это упражнение после обеда?
Эдж молча посылал ему проклятия, в то время как тот продолжал патрульный обход вдоль стены, не обращая больше никакого внимания на разбитого и бездыханного американца. Его внимание привлекло оживление, царившее на площади. Одноглазый вопил, уверяя всех и каждого в своей невиновности. Группа бандитов, возглавляемая крошечным Эль Матадором, тащила несчастного Альфредо на середину площади. Слова его оправданий с трудом прорывались сквозь отчаянные рыдания, но его никто нс слушал. Руки Альфредо были спереди связаны веревкой, другой конец которой держали его товарищи, тащившие жертву за собой. Когда группа достигла края площади, Эль Матадор прислонился к стене таверны, и по его кивку бандиты перешли с ходьбы на быстрый бег, стреляя в воздух из револьверов и хохоча во все горло в безудержном пьяном веселье. Вынужденный следовать за ними с вытянутыми вперед руками, Альфредо был нс в силах удерживать долго равновесие, и когда в углу площади бандиты резко свернули, несчастный споткнулся и завалился вперед, растянувшись во весь рост, и его тело, подпрыгивая на неровностях грубой, выжженной солнцем земли, понеслось дальше, увлекаемое его безжалостными товарищами. Бандиты сделали два полных круга, их шаги замедлились, запал выдохся, поскольку палящее солнце и выпитый алкоголь взяли верх над их жаждущими веселья телами. Но и того пути, что они проделали, было более чем достаточно, чтобы полностью изодрать одежду и тело злосчастного Альфредо, который, покрытый пылью и собственной кровью, валялся, вытянувшись на земле. Его, физиономия была разодрана ото лба до шеи, поскольку ему пришлось не раз удариться ими о жесткую поверхность площади.
Не в силах чему-либо сопротивляться, выражая всем своим видом мольбу, Альфредо предстал перед Эль Матадором и замер в ожидании приговора.
— Мы являемся бандой! — провозгласил вожак, вынужденный поднять голову, чтобы заглянуть в окровавленное лицо Альфредо. — Являясь предводителем, я имею право на некоторые самостоятельные действия. Но ты, Альфредо, не предводитель!
Губы Альфредо зашевелились, но не издали ни звука. Лишь секунду Эль Матадор смотрел на него, а затем указал на два столба, вкопанные перед таверной, у которых ночью должны были окончить свои дни Эдж и Луис.
— Растянуть между ними! — скомандовал он. — Затем подыщите самого злого и крупного быка.
Через несколько минут, как смог отметить Эдж, укрывшийся в здании церкви, Альфредо был распростерт между столбами, руки задраны вверх и прикреплены веревками к вершинам столбов и растянуты в разные стороны, как и его ноги. Единственной фигурой на площади, кроме него, остался Эль Матадор, стоявший у левого столба, заложив руки за спину. Эдж был озадачен происходящим, затем он заметил, что большая часть бандитов взобралась на городскую стену, но не все. Так, например, Мигеля среди них не было, а когда он появился на площади, то оказался верхом на лошади и скакал с такой скоростью, словно сама смерть наседала ему на пятки. Вслед за ним на площадь выскочил громадный черный бык. Его широкие ноздри издавали яростное сопение, а хвост яростно хлестал по бокам. Взбешенная скотина преследовала всадника и лошадь, описывая широкую дугу по пустынной площади, под ободряющие крики стоявших на стене зрителей.
Внезапно Мигель сделал крутой поворот и оказался у быка за спиной, и тот, хрипя от ярости, стал вертеться в поисках соперника. Затем он замер, прислонившись к стене. Тем временем всадник и лошадь исчезли за поворотом площади. Как только стук копыт затих, на площадь упала тишина. Бандиты, сидящие на стене, смолкли и превратились в зрителей, ожидающих забавного представления.
И вдруг:
— ХЭЙ! ТОРО!
Налитые кровью глаза быка заметались в поисках кричавшего и остановились на щуплой фигурке Эль Матадора, вышедшего на центр площади и державшего впереди себя на вытянутых руках красное полотнище.
Бык засопел и начал рыть копытом землю.
Альфредо застонал.
— ТОРО! ТОРО!
Эль Матадор повысил голос и щелкнул каблуками.
Бык взревел, пригнул голову и ринулся в атаку. Солнечные лучи зловеще поблескивали на кончиках его рогов, стук копыт эхом отдавался по всей площади.
Но предводитель банды был весьма искушен в своем искусстве. Приподнявшись на кончиках сапог, он взмахом тряпки грациозно провел мимо себя взбешенное животное, после чего вернулся в прежнюю позицию. Все, кто наблюдал за происходящим, могли заметить, как беззвучно зашевелились губы Альфредо.
Бык тяжело развернулся и вновь начал бить землю копытом, высматривая жертву. Бандиты радостно зашумели:
— ХЭЙ! ТОРО!
Тишина.
Безобразная голова животного пригнулась, и копыта снова загрохотали по площади. Рога зловеще метались из стороны в сторону. Эль Матадор со зловещей усмешкой на лице подошел к беспомощному Альфредо и поднял красную материю так, чтобы она прикрывала нижнюю часть живота приговоренного…
Человек, которому предстояло умереть такой ужасной смертью, смотрел широко раскрытым от ужаса единственным глазом, его рот раскрылся в безмолвном крике, который так и не перерос в звук до самого последнего мгновения его жизни. Доведя свое движение до совершенства, Эль Матадор ловко отпрыгнул в сторону, выпустив в последний момент ткань, покрывшую голову скотины.
Бык, сойдя с ума от внезапно наступившей темноты, яростно замотал головой. При этом один из его рогов попал в низ живота Альфредо, движение головы быка продолжилось, и острый как шило рог, вошел во внутренности несчастного. Быстрота и мощь удара освободили Альфредо. Веревки, связывающие его руки и ноги, лопнули, и когда бык остановился и яростно взмахнул головой, тело человека взлетело вверх, перевернулось и упало на землю головой вниз.
— ТОРО!
Застывшая тишина была буквально взорвана этим насмешливым словом, и бык, оставив в покое мертвое тело, поднял голову на звук и заметил рядом с собой движение.
— Весьма неортодоксально, — пробормотал Эдж, стоя в дверях здания.
Вместо шапки у Эль Матадора под плащом висело ружье, и теперь он находился на пути кровожадного зверя, взведя курок и выжидая.
— К-Р-А-А-К!!!
Пуля большого калибра проделала аккуратную дыру в том месте, куда заправский матадор должен точным движением попадать своей шпагой, и животное беззвучно рухнуло в пыль.
Эдж взглянул на сидящих на стене бандитов и холодно усмехнулся.