— Ну, и сколько же вы там нашли?! — осведомился он. Тем временем Эдж присматривался поверх голов бандитов, не появится ли из какой-нибудь части города справедливое возмездие. Не то чтобы он рассчитывал на это, напротив, этот немыслимый вариант был для него явно нежелателен. Ведь при появлении любой, даже самой ничтожной опасности, самым логичным поступком для бандитов было уничтожение городского шерифа. Поэтому, если Эдж рассчитывал сохранить жизнь, он должен был среагировать раньше всех.
— Сотни долларов, возможно даже несколько тысяч, — гордо ответил Хуан, вытаскивая из-за пазухи пригоршню банкнот.
Разговор велся на испанском. При виде денег Эль Матадор посмотрел на Эджа с оттенком уважения и спросил по-английски:
— Так это вы являетесь шерифом этого города?
— Я не шериф, — ответил Эдж на испанском, чем снова вызвал удивление Эль Матадора. — Кое-кто убил настоящего шерифа. Я прикончил убийцу, и город предложил мне эту работу.
— И эти деньги в качестве жалования?
— Нет.
— Хм… — такой однозначный ответ явно не поправился главарю. Сдержавшись, он просто пожал плечами. — Собственно, какая нам разница, откуда взялись эти деньги. Главное, что они лопали к нам. У денег нет постоянного хозяина.
Эдж ничего не ответил, и это опять не понравилось Эль Матадору. Он наклонился вперед, раскрыл мешок, стоявший у его ног, и знаком показал Хуану, что ему следует сделать с деньгами. В то время как Хуан послушно выполнял указание, некоторые из бандитов беспокойно переминались с ноги на ногу, провожая взглядом банкноты, падавшие в мешок. Другие, наоборот, все свое внимание сосредоточили на тихой улочке. Она была слишком тихой, тишина такого рода всегда предвещает опасность, наиболее опытные ощущали ее, и это заставляло их нервничать.
Эдж наблюдал, как в распахнутый мешок, порхая в безветренном утреннем воздухе, падают старые, истертые, принадлежавшие ему банкноты. Высыпав все деньги, Хуан с улыбкой, явно ожидая слов похвалы, отошел назад. Но Матадор просто махнул ему рукой, приказывая занять свое обычное место, и принялся завязывать мешок. Пробежав глазами по фигуре удалявшегося Хуана, Эдж старался определить, где же тот мог упрятать довольно объемистую пачку денег в пятьсот долларов, лежавших отдельно в тайнике, и полученных Эджем в свое время за смерть убийцы его брата. После недолгих размышлений он пришел к выводу, что деньги должны находиться в складках свободно висящей на Хуане рубашки.
Между тем Эль Матадор, повернувшись к Эджу спиной, огляделся по сторонам и прокричал с акцентом, но достаточно правильно и громко:
— Жители Писвилла! Не пытайтесь что-либо предпринять! От этого вы ничего не выиграете. Мы получили то, что хотели, и сейчас уходим. Вашего шерифа мы забираем с собой. И если раздастся хоть один выстрел, то первое, что мы сделаем, это отправим его на тот свет. Затем мы подожжем каждый дом в городе и заберем с собой всех женщин, чьи лица хоть немного отличаются от лошадиных. После того, как они будут изнасилованы, каждую из них мы разрежем на кусочки. Решайте сами, стоят ли все эти неприятности жизней нескольких вшивых мексиканских бандитов.
Несколько бандитов, понимавших английский, громко рассмеялись, потому что хотели показать, что оскорбительные слова их вожака ничуть их не трогают.
— Привести лошадей! — скомандовал Эль Матадор по-испански, и двое бандитов вывели из-за заведения Рокки оседланных скакунов. Все мигом вскочили на них, разбившись на группки, в каждой из которых было достаточно ружей, чтобы противостоять любым неожиданностям.
Для Эджа лошади не нашлось. Торрес восседал на скакуне, крепко держа впереди себя мешок с деньгами. Таким же образом устроился и Матадор.
— Становись во главе колонны! — крикнул он Эджу, размахивая своим кольтом.
Эдж со вздохом вышел на центр улицы и замер, глядя через плечо на своего персонального опекуна.
Матадор спрятал револьвер и взял в руки мушкетон.
— А теперь вперед, шериф! — подал он команду. — Это ружье далеко не новое, но оно не потеряло ни одного из своих качеств. Если кому-нибудь вздумается остановить нас, то я отстрелю тебе голову одной пулей. В случае попытки к бегству я возьму прицел пониже, и тогда ты умрешь нс сразу.
Эдж двинулся вперед. Матадор следовал за ним на расстоянии десяти ярдов, постоянно придерживая лошадь. Его люди держались позади вожака, ощупывая глазами каждый дом, внимательно глядя вверх и по сторонам. Город казался полностью вымершим. Впереди — ни души. Сзади — медленно оседающая пыль, поднятая многочисленными копытами.
Внезапно в пыли возник чей-то силуэт, и у бандита, замыкавшего шествие, дрожащий от волнения палец нажал на курок.
— Т-Р-Р-А-Х!!!
Выстрел, казалось, всколыхнул все пространство над городом, и Эдж напрягся в ожидании обещанного заряда из мушкета. Тут же у стрелявшего вырвался нервный смешок — посреди улицы лежала, распластавшись, громадная белая собака. Все бандиты были целы и невредимы, и ни один из них не смешал общего строя.
Оглянувшись назад, Эдж увидел лежащее па земле животное, успевшее уткнуться мордой в кровавую массу мозга, вытекшую из разрубленной головы Нормана Чейза.
— Я всегда знал о любви американцев к собакам, — проронил Эль Матадор.
Немного погодя он прибавил, обращаясь к Эджу:
— Вы еще немного проживете, сеньор.
Когда они отъехали за пределы города на двести ярдов, Матадор приказал остановиться. Эдж напряженно повернулся лицом к бандитам.
— А теперь вы немножко проедетесь верхом, — услышал он слова главаря.
— Почему бы нам не пристрелить его прямо здесь? — спросил Хуан. — За нами уже никто не погонится.
У Матадора потемнело лицо и сузились зрачки глаз.
— Кто из нас предводитель? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Ты, Эль Матадор, — нахмурился Хуан, опустив голову. Эль Матадор кивнул и, взглянув на Эджа, указал ему в сторону Хуана.
— Вы поедете с ним. Здесь, рядом со мной.
Хуан подъехал ближе и придерживал лошадь, пока Эдж не устроился позади него.
Эль Матадор поднял руку, и вся банда не спеша направилась на юг. Один из всадников принялся беззаботно насвистывать. Эдж ехал, обхватив руками сидящего впереди него Хуана и старательно отворачивал голову в сторону, чтобы не ощущать исходящего от него скверного запаха.
— Где вы научились нашему языку? — внезапно спросил Эль Матадор после того, как они проехали некоторое расстояние.
— От своего отца, — ответил Эдж, досадуя, что вопрос главаря прервал ход его мыслей. Все это время он наблюдал за Эль Матадором, за тем, как тот небрежно держал в руке мушкет, за свободно болтавшимся в кобуре револьвером. Его план строился на том, чтобы перерезать горло Хуану, схватить кольт и мушкетон и прикончить их владельца, а при случае, прежде чем пасть под градом пуль, и еще парочку бандитов. Разумеется, при этом у него не оставалось никаких шансов уцелеть, но зато его жизнь не пропадала даром. В конце концов, Эдж решил набраться терпения и подождать до конца. При любом раскладе событий один из бандитов умрет. Это он знал точно.
— Вы говорите довольно хорошо, — продолжал Эль Матадор дружеским тоном, обещавшим хорошую беседу. — Ваш отец был хорошим учителем, сеньор.
— Это его родной язык, — ответил Эдж. Эль Матадор внимательно посмотрел на него, потом кивнул.
— С виду вы похожи на мексиканца, сеньор. Как ваше имя?
— Все называют меня Эдж.
— Ваш отец был мексиканцем? Эдж молча кивнул.
— А ваша мать?
— Нет.
— У вас не мексиканское имя.
— Это очень долгая история.
Эль Матадор кивнул и, вскинув руку, поднялся на стременах. По его знаку отряд остановился у высохшего ручья, пересекавшего в этом месте тропу.