Когда-то давно, на своих изматывающих тренировках, он специально подводил лодку к низким водопадам на реке и первым прыгал вниз. Он готовил солдат ко всему.
Когда-то давно в его жизни еще была женщина. Он обещал ей, что найдет ее. Если выживет.
Его тело ему не подвластно. Он не видит ни земли, ни неба, чтобы сгруппироваться и правильно войти в воду. Хотя бы с наименьшими травмами.
Он выпрямляемся, вытягивается, зная, что в любой миг может разбиться о воду внизу, даже раньше, чем он примет нужную позу. Но он обещал, верно? И он хочет выжить. И Боги. Боги еще пошлют ему сыновей.
Грохот оглушает его. Удар о воду выбивает из него последние силы. Обрушивающаяся сверху вода жалит плечи и спину. Лупит по голове, как по барабану. Анкхарат плывет, не разбирая дороги. Легкие горят огнем.
Сейчас еще нельзя всплывать на поверхность. Река поворачивает у Первого округа, а если Львы здесь, то они, конечно, оцепили богатый и важнейший центр города. Анкхарат различает одним глазом оранжевые отблески на воде. Город горит. Разграбление началось. Значит, история повторилась.
Анкхарат делает один глубокий вдох, осторожно, не всплывая на поверхность. Потом снова опускается на дно. И плывет. Долго плывет. Это большой город. Айя так восхищалась его размерами.
Анкхарат обещал ей. И он сдержит обещание.
* * *
— Проснись.
Слышу-слышу, но просыпаться не буду.
— Проснись, — повторяет голос.
Я трясу головой, нет, спасибо. Мне ко второму уроку, я еще посплю. Но в тот же момент вскакиваю в ужасе, с колотящимся сердцем.
Я узнала голос.
Когда я открыла глаза, передо мной стоял худой, как щепка, Эйдер Олар. Ветер расшвырял по его костлявым плечам огненно-бордовые жидкие локоны.
А почему я парю над землей? Ой, кто-то держит меня на руках. В шуме прибоя и множестве женских голосов различаю и чье-то шумное дыхание, которое доносится сверху. Смотрю туда.
Мне добродушно улыбается человек, его кожа черна как сажа. У него массивная нижняя челюсть, а оттопыренные уши порваны, как у бойцовых собак.
— Шейззакс, поставь ее на землю, — велит ему Эйдер Олар.
— Ага, — с наигранным неудовольствием отзывается какая-то женщина, — давай договоримся, Эйдер, мой мужчина носит на руках только меня?
Эйдер тяжело вздыхает.
— Эйкинэ, не сейчас.
Черный гигант бережно опускает на песок. Мы стоим на берегу океана. Это точно не река. Лодка из бревна качается на волнах чуть дальше. Все беременные женщины уже выбрались на сушу и тихо переговариваются между собой в сторонке.
Рядом со мной Эйдер Олар, широкоплечий уроженец Африки т ревнивая женщина в красном. Я еще ни у кого в Нуатле не видела таких откровенных нарядов, как у этой женщины. Она одета как жрица, но она… не выглядит как жрица. Зурия или другие носили совсем другие, более скромные халаты. Да, их платья именно что хотелось обозвать халатами. Но обозвать халатом платье из полупрозрачной ткани с вырезами на юбке до середины бедер… Ну язык не поворачивается. В ее медных волосах жемчуга, а на шее не ожерелья, только один большой красный камень.
— Привет! Как тебя зовут, я уже знаю, — кивнула мне псевдо-жрица. — Я Эйкинэ. А это Шейззакс и он мой мужчина.
Она обхватила черную ладонь тонким пальцами.
— Как скажешь, — согласилась я. — Эйдер…
— Ты очень хорошо говоришь на нашем языке. Рад, что ты его выучила.
— Нет, я… Потом объясню, как это произошло. Эйдер, мне надо…
Господи, с чего начать?
Но жрец не дал мне собраться с мыслями. Достал из кармана знакомый потрепанный кожаный мешочек и вложил мне его в руку. Я развязала мешочек. На моей ладони оказался глиняный осколок.
Тот самый.
— Он твой, — сказал Эйдер Олар.
— Почему он так важен для тебя? — ко мне вернулся дар речи.
Он улыбнулся. Улыбка превратила его губы в две узкие черточки.
— Он связан с моим изгнанием из Храма.
— Как? Я не понимаю…
— Где ты нашла его?
— На берегу в воде. Совершенно случайно.
— Так и должно было быть.
— Объясни мне, почему?