Зурия перемешала краску и велела мне закрыть глаза. Я повиновалась.
Она начала покрывать меня ею с головы до ног.
Ветер донес до нас топот копыт. Девушки всполошились, я не видела их, но слышала их сдавленные вскрики, понятные во все времена.
Очевидно, гонки на ипподроме кончились. Начиналось самое интересное.
Глава 13. Ритуал
Где-то через четверть часа рядом, за стенами дома, которые окружали внутренний двор, забили барабаны.
Докрашивала меня Зурия в спешке. Девушки суетились, в последний раз увлажняли или подправляли глину, взбивали волосы.
Зурия распустила и мою прическу. Умело и быстро вынула все раковины, вплетенные мне в пещерах, втерла в волосы остатки масла, из-за чего они сделались влажными на вид. Последней она повязала поверх моих бедер красную повязку и, критически оглядев, велела становиться в строй к остальным.
Из-за толстого слоя влажной глины нагота ощущалась не так остро, как если бы меня выпустили в толпу в одной лишь набедренной повязке. Поначалу я прикрывала грудь локонами волос, но заметив, насколько бесстыже остальные выпячивали грудь, отбрасывая волосы на спину, я решила следовать местным традициям. Расправила плечи. Втянула живот. И отбросила волосы.
Давай, прекрасное далёко, я иду.
Барабанщики застучали быстрее.
Служительницы огня запели низкими голосами и колонна тронулась. Мы снова прошли по коридору без окон, освещенного струящимся вдоль стены ручейком огня, и вышли во двор. Над нашими головами улыбался тонкий серп зарождающейся луны.
Положение луны может говорить о моем местоположении на планете, промелькнуло у меня, и похоже, я близко к экватору, ну и что с того, черт подери, если сейчас мне предстоит выйти замуж или сгореть во славу других молодоженов?
На улице стояли барабанщики. Это тоже были женщины. Вероятно, до встречи с мужем девушкам запрещено смотреть на других мужчин.
Ненадолго все стихло и воцарилась тишина. Девушки встали по трое, насколько хватало ширины дороги. Пока я разобралась, кто куда, то заняла свое место в последних рядах. Надеюсь, места не будут влиять на смотрины.
Барабанщицы выстроились с одной стороны, служительницы с другой. Зурия шла где-то во главе.
Снова взлетели деревянные палочки, зародилась новая песня, и строй двинулся вперед по улице. Поверх макушек тех, кто шел впереди меня и по бокам, мне мало что удавалось разглядеть. Только вдали, над крышами зданий, словно звездочка на верхушке новогодней ёлки, горела гигантская жаровня. Пламя металось на ветру, стелилось и пригибалось, выхватывая из тьмы летающих вокруг него тех самых белых орлов-гигантов. По идее, их там должно быть порядка десяти штук, если я правильно поняла Эйдера Олара и его рассказы о божественных потомках.
Но если орлы здесь, значит, их всадники уже насмотрелись на гонки и готовы к сватовству. Остались только мы.
Рваный, асинхронный барабанный ритм сводил с ума. От ароматических масел, добавленных в глину и которыми были смазаны мои волосы, кружилась голова. Каждая из девушек выбрала свой неповторимый запах, я шла практически последняя и дышала одним только приторным шлейфом.
Орлы перекрикивали даже барабаны. И я не сразу поняла, что птицы летали там не просто так, не красоты ради. Для них было сотворено собственное пиршество — охота.
Они налетали на что-то во тьме, спорили друг с другом и дрались из-за подхваченных в воздухе жертв. Все это явно было организовано, чтобы этой ночью не только наездник показал себя, но и его птица проявила себя лучше других.
А нас не заставят делать что-то подобное?...
Я шла нагая по улицам древнего города под песни настоящих магов, а над головами кричали птицы, верхом на одной из которой, возможно, летает мой будущий муж.
Если мне повезет, и я вообще дойду живой до места встречи. Если не задохнусь по дороге.
Казалось, упади случайная искра с установленных на домах факелов, и наш конвой вспыхнет, как пучок соломы, до того некоторые были обмазаны маслом с головы до ног. На мраморе позади нас оставались множество отпечатков босых ног, черных в свете факелов.
Мы вынырнули, наконец, из тисков улицы. Похожие на пирамиды дома остались позади. Подул ветер, и я с наслаждением вдохнула свежего воздуха. Шаги впереди идущих ускорились. От ветра глина сохла быстрее, поняла я, девушки торопились. Нельзя было потерять товарный вид.
Все побежали. Я тоже.
Марафон нудисток устремился по широкой, нескончаемой лестнице, которая тянулась вверх и вверх. Ступеням не было конца. Барабанщицы не отставали и, не замедляя ритма, бежали вровень. Пение задыхалось, но взмывало снова и снова, раз за разом покоряя все более высокие ноты. Красные халаты волшебниц развевались.