Потом я потянула клетку на себя. Зверь зашипел, но я стояла сзади — увидела только, как рыжий хвост задрожал мелкой дрожью. Как я спущу-то клетку вниз? Ладно, подумаю об этом на месте.
Будем решать проблемы по мере их возникновения.
Клетку я все-таки дотолкала. Несколько раз, правда, пришлось останавливаться, чтобы счистить сбившуюся под клеткой землю, но в целом конструкция клетки на колесиках превзошла все мои ожидания.
Я втолкнула клетку в каменный проход, по каменному полу она проехала резво и пришлось даже догонять ее, чтобы кот не рухнул раньше времени со стены в купель. В грязи я измазалась и сама, а за клеткой по чистому мрамору пролегли грязные полосы.
Нужно будет помыться после того, как выпущу зверя на волю. А пока осмотрю лестницу и сами купели. Крыша построенного в виде пирамиды здания сужалась кверху, макушка пирамиды была как бы срезана. Туда-то и поднимался влажный горячий пар. Четыре купели были выстроены в ряд, между ними легко можно было пройти к другой стене пирамиды, вдоль которой располагались каменные лежаки. Может быть, для массажа, может быть, для чего-то еще.
В каждую купель вела деревянная лестница, которую при желании можно было поднять. У меня желание имелось.
Я подошла к ближайшей купели.
И замерла.
Внизу в бурлящей, серной воде, раскинув руки вдоль каменного бортика, лежал с закрытыми глазами Анкхарат.
Черт.
Одежды на нем само собой не было. Плавок, наверное, еще не изобрели. Да и не ходят в плавках мыться. А это… ну, это не общественный бассейн. Это скорее ванные.
Я на цыпочках отошла от края купели. И вспомнила, что гремела клеткой и вообще не скрывала своего присутствия. Он не мог меня не услышать до этого, так что я давно должна была быть разоблачена. Я снова заглянула за край, вгляделась в его лицо.
Анкхарат спал.
Только глядя на него сейчас, когда он находился в спокойной безмятежности, я вдруг поняла, что… ну, что до этого мне не встречались настолько красивые мужчины. Разве что тот, черный всадник, но он не считается. Он ведь из этих, даже одной крови с Анкхаратом или нет, разберусь, если повезет.
«Десять близнецов мужского пола…» — сказал мне во сне Питер. Он не успел сказать мне большего, меня разбудили крики Анкхарата. Может быть, не проснись я, он рассказал бы, в каком историческом периоде я очутилась. Может быть, выслушал бы историка-дилетанта, каким была я.
Вчера мне хотелось придушить Анкхарата, я мчалась по коридорам с одним только этим желанием. Его обаяние коварно подменило в моих воспоминаниях того единственного, которого я никогда не хотела забывать. Но забыла.
Если бы Анкхарат каким-то чудом жил в нашем мире, он бы никогда не взглянул бы на такую, как я. Ни при каких, самых сумасшедших стечениях обстоятельств, мы не стали бы парой. Этот мир был раем для Золушек, мечтавших о принцах. Правда, вместо белого коня у них имелся белый орел. Невелика разница, если честно.
Сон преобразил лицо Анкхарата. Безмятежность и расслабленность были словно бы тем, чего он не позволял себе в обычной жизни. Например, вчера ночью, когда он с перекошенным от ярости лицом вытащил нож, собираясь зарезать кота. Когда исподлобья глядел на младшего из джанкойан одоран. Когда приказывал что-то Зурии перед тем, как уйти. Не знаю, каким чудом я вчера уснула. Я знала, что он в доме и что он имеет полное право прийти в мою спальню. Но все-таки уснула. А он так и не пришел.
Может быть, я и в этом-то мире не очень ему нужна? Я ведь не думала о таком, решила, что стоило полоснуть по вене ножом и смешать кровь, то все, «жених и невеста, тили-тили тесто»?
У него ведь кто-то может быть. Не жил же он все эти годы, целомудренно дожидаясь встречи со мной?
Мне стоит, наверное, развернуться сейчас и убраться восвояси, чтобы не глазеть на его обнаженную грудь, на руки, на… хм… все прочие достоинства Анкхарата. Будь он мужчиной из моего мира, все было бы проще. Здесь — нет. Нельзя бросаться на первого встречного и видеть в нем принца. Нельзя во всем верить Диснею. Иногда чудовища не превращаются к принцев. Просто о таких некому рассказывать сказки, убитые красавицы не слишком-то разговорчивы.
Я могла бы скинуть платье, спуститься к нему и разбудить его получше всякого будильника, но блин… Я коснулась шрама на правой руке.
Посмотрела на руку Анкхарата.
Несмотря на жару, меня прошиб озноб. Еще мгновение назад я могла бы уйти, но сейчас я спущусь. И не для того, чтобы раздеваться.