Старший лейтенант встретил их очень радушно, усадил за стол.
— Какие у вас будут просьбы? — сказал он.
Чжан Лун ответил:
— Мы просим вашего разрешения открыть в нашем городке школу. Наши мальчики совершенно отвыкли от грамоты.
— Я думаю, что и девочки тоже теперь смогут учиться, — произнесла Ли, глядя на мужа.
Старший лейтенант что-то записал себе в блокнот.
— Гражданин комендант, вероятно, уже знает, почему в городе нет школы? — спросил, немного смутившись, Чжан Лун.
— Нет, не знаю, — ответил старший лейтенант.
Супруги Чжан переглянулись, и учитель стал рассказывать о том, что уже известно читателю.
Прошлым летом я плыл на пароходе «Победа» из Хабаровска в Благовещенск. Когда на китайском берегу Амура показались небольшие селения, я вспомнил городок с удивительным названием — Девять Балаганов. Очень боясь пропустить его, я долго стоял на палубе. Вскоре наш пароход обогнул кривун, и мы увидели длинный ряд фанз на крутом берегу реки. Кто-то из пассажиров уверял, что это Сейдун, но мне не верилось. Я искал полуобгоревшее здание школы, но не найдя его, решил, что это на самом деле Сейдун.
Амур здесь довольно широк, и издалека не так-то легко было разглядеть все фанзы. К счастью, фарватер проходил ближе к тому берегу, и «Победа» незаметно, как это всегда бывает на воде, приблизилась к городку. И тут все сомнения рассеялись. Я сразу узнал дом нашей бывшей комендатуры. Вот садик с кленами, огороженный решетчатым заборчиком. Но на месте сгоревшей школы стояло новое глинобитное здание с большими светлыми окнами на Амур. Над фасадом прибита вывеска из белой жести. На вывеске большие красные иероглифы.
На узких улицах городка было много людей. Увидев так близко советский пароход, все они подошли к реке приветствовать пассажиров. Мужчины сняли фетровые шляпы, подбрасывали их вверх, а женщины, щурясь от солнца, махали руками.
Я искал среди жителей знакомых мне супругов Чжан. Каждый мужчина казался мне очень похожим на учителя, а в каждой женщине мне виделась Ли.
Пароход дал гудок и стал выходить на середину реки. Я принялся искать среди пассажиров человека, который бы знал по-китайски. Меня очень интересовало, что было написано на белой жестяной вывеске. Оказалось, что капитан парохода — старый амурский моряк — свободно читал иероглифы.
— Что там написано? — спросил я его.
Заметив мое волнение, он приложил к глазам бинокль.
— Народная школа имени Мао Цзедуна, — сказал он.
«Там, несомненно, преподают супруги Чжан», — твердо решил я.
Мне вспомнились все мои встречи на китайском берегу, и самая приятная из них — встреча с супругами Чжан.
Я подумал, как было бы хорошо посетить народную школу в Девяти Балаганах и побывать на уроке истории...
Десять тысяч лет
Сержант Николай Красавин, проходя рано утром вдоль дозорной тропы, заметил на том берегу Амура, в маленьком китайском городке, большое оживление. Хлопая дверями, из фанз торопливо выходили жители с топорами, кирками, ломами, вениками. Они собирались у единственного в этом городке одноэтажного каменного здания, над черепичной крышей которого развевался алый флаг Китайской Народной Республики. Люди, казалось, вышли на работу, но почему-то все были в праздничных одеждах. От толпы отделились парни и девушки, и на родном китайском языке они запели песню, мотив которой показался Николаю Красавину очень знакомым.
Сержант шагнул за высокий ледяной торос, прислонился к нему спиной и надвинул до самых бровей капюшон белого маскировочного халата. Совершенно слившись с ледяной горкой, слегка запушенной снегом, он, как говорят пограничники, усилил наблюдение.
Из каменного дома вышел на крыльцо высокого роста немолодой китаец в полувоенной форме. На нем был довольно длинный темный френч с накладными карманами и мягкая, с узким верхом кепка. Красавин знал, что такую форму носят представители народной власти. Появление этого человека вызвало среди собравшихся еще большее оживление.
Два бойких мальчугана, стоявшие у крыльца, точно сговорившись, кинулись в помещение и вскоре вынесли оттуда два знамени. Когда они развернули их, ветер рванул широкие алые полотнища, и гибкие бамбуковые древки пригнулись к самой земле. Один мальчуган упал, но знамя подхватил стоявший рядом старик в длинном халате.
Представитель народной власти — это был Ван Чунь — подал знак рукой, и люди стали строиться в колонну. Она двинулась мимо каменного здания и по узкой улице спустилась к отлогому берегу реки. Молодые голоса еще громче запели песню.