Аронин, став на каменный выступ, пристегнул поводок к ошейнику. Здесь требовалась осторожность. Стремительный рывок Грозы в пещеру говорил о том, что собака чует посторонний запах. Проводник достал пистолет из кобуры, немного ослабил поводок, пропустил вперед овчарку. Она вошла в пещеру. За ней, прижимаясь к холодной, каменной стене, двинулся Аронин.
Стало темно. Запахло гнилью и сыростью. Аронин не видел овчарки, только по поводку чувствовал, что она неспокойна и, значит, идет по следу. Он даже не сомневался, что чужой в пещере и отлично видит и Грозу и его, Аронина, и с минуты на минуту проводник ждал нападения.
И вдруг повеяло прохладой. Потянуло свежим воздухом. Пещера, как оказалось, имела сквозной проход.
— Ушел! — с горечью произнес Аронин.
Старший наряда с благодарностью подумал о Викторе Аронине — проводнике служебной овчарки. Приблизительно в то же самое время, когда Аронин пустил Грозу в пещеру, Шатов заметил, как, крадучись и опасливо осматриваясь по сторонам, на Орлиную скалу поднимается человек. Он то пробежит немного, то прислонится к каменному выступу и, убедившись, что кругом тихо, идет дальше. Шатов понял, что Аронин выгнал человека из засады.
Сержант не торопился. Поймав взглядом нарушителя, он уже не выпускал его из поля зрения.
Как только чужой, обогнув сопку, скрылся за выступом, Шатов вышел из укрытия, сделал несколько коротких перебежек и, вступив на тропу, стал подниматься вверх. Чужой останавливался — замирал на время и Шатов. И там, где тропинка круто поворачивала, сержант притаился и стал ждать. Ему хорошо был виден гребень Орлиной скалы, нависшей над рекой. Шатов был уверен, что нарушитель, вызвав лодку, тотчас же побежит вниз, к реке. За ним пойдет, как было условлено, Полозин.
На скале вспыхнули четыре спички. Потом еще две и еще три. С чужого берега ответили четырьмя. Почти одновременно послышались всплески воды и широкая тень от квадратного паруса закачалась на потемневшей реке.
Шатсв уперся ногами в каменный выступ, подтянулся на руках. Не прошло и пяти минут, как он совершенно ясно увидел человека, который, сползая вниз, быстро снимал с себя одежду. Вот он скинул куртку, сбросил один, затем второй сапог и стал сильно отталкиваться руками. Но ступенчатая тропа не позволяла быстро съезжать вниз. Тогда чужой вскочил на ноги и побежал. На повороте Шатов на несколько мгновений потерял его из виду, но спокойствие не покинуло сержанта. Он хорошо знал, что путь со скалы только один — тропинкой. Вот чужой показался снова. Прислонился спиной к скале, осмотрелся, прислушался и стремительно побежал. Вдруг оступился, припал на одно колено, а когда поднялся, все уж было готово:
— Стой!
Он немного попятился, но и за спиной у него, точно запоздалое эхо в горах, повторилось то же самое:
— Стой!
Он поднял руки.
— Фамилия? — спросил Шатов.
— Караулов!
— С кем ты ходил?
— Один.
— Врешь!
Полозин рванул назад руки Караулова и туго перехватил их у кистей ремнем.
— Где пристанет лодка с того берега? — спросил неожиданно Шатов.
Караулов не ответил.
— Еще кого должна переправить лодка на тот берег?
— Сотника Попова.
— Где он?
— Не знаю...
Приказав Полозину проконвоировать нарушителя в более удобное место, старший наряда ушел к бурым камням, к Семаку, чтобы проследить за движением лодки.
Когда он пришел туда, лодка уже находилась на середине Амура, у самого фарватера. Но дальше она не шла. Видимо, требовались какие-то дополнительные сигналы снизу, а какие — Шатов не знал. Действительно, лодка, постояв немного на середине реки, быстро отошла к створной будке.
—Один задержан, — шепотом сказал Шатов Семаку. — Но это, видно, не главный. Где-то здесь поблизости скрывается второй. Повидимому, маршрут и сигналы у них одни и те же. Оставайтесь на месте. Задача прежняя.
Шатов застал Полозина сидящим на бревне. У ног его лежал связанный бандит с платком во рту. Оказывается, как только Шатов ушел, чужой стал свистать по-птичьему. Полозин сбил нарушителя с ног, придавил к земле.
— Увести! — сказал Шатов.
Проводив внимательным взглядом Полозина, старшина наряда лег у бревна и задумался.
Закончились вторые сутки...
Овчарка привела Аронина на вершину Орлиной сопки уже после того, как Караулов был пойман и отправлен на заставу. Убегая от преследователей, нарушитель засыпал свои следы нюхательным табаком и горьким перцем. Собака опускала голову, чтобы принюхаться к следу, но тут же начинала чихать. Она несколько раз теряла след, с трудом восстанавливая его. У подъема на сопку она схватила зубами какую-то тряпку, принесла Аронину.